Зная, что Лучиана раздражает табачный дым, Поп задернул штору и открыл балконную дверь. Комната наполнилась горячим воздухом, пропитанным запахом растопившегося гудрона. Капитан недовольно повел носом, но, оценив заботу молодого коллеги, мягко сказал:
— Уж лучше пусть будет дым!
— Я думал…
Закрыв дверь, Поп вернулся на кушетку и с наслаждением вытянулся. Лучиан снял пиджак, ботинки и устроился в кресле. Сморенный усталостью, задремал, откинув голову на спинку кресла. Но через несколько минут, не открывая глаз, спросил:
— Ты хорошо искал?
— Обшарил сантиметр за сантиметром, — ответил Поп, довольный, что Лучиан нарушил молчание. — Как это можно объяснить?
— Что именно?
— Что хозяин квартиры не держал дома фотографий. Ни единой фотографии.
— Шпионам нравится фотографировать, а не фотографироваться, — откликнулся Лучиан, глядя в потолок. — Это почти закон. А когда они исчезают, то стараются не оставлять никаких следов, за исключением «дымовой завесы».
Снова установилась гнетущая, настороженная тишина. Спустя какое-то время Лучиан вяло пробормотал:
— Уже должна бы позвонить.
Поп поднял руку и взглянул на часы:
— Да, полчаса прошло.
Капитан, не отрываясь, пристально смотрел на телефон и думал о Пантази. И перед его мысленным взором почти осязаемо предстал старый шпион. Снисходительно улыбаясь, он поправлял галстук-бабочку. «Кто же ты, — вопрошал Лучиан, — коммерсант из Лозанны или пенсионер из Бухареста? С кем из вас я сидел за столом и потягивал коньяк? Если ты швейцарец, зачем тебе понадобилось прибегать к этим уловкам? С какой целью ты взбудоражил нас?»
Наконец раздался продолжительный телефонный звонок, и офицеры одновременно вскочили со своих мест. Прежде чем Поп поднял трубку, Лучиан успел предостеречь его:
— Поступай, как я тебе говорил.
— Ясно! — ответил Поп. Он считал лишними поучения капитана, но, узнав голос женщины, которая спрашивала «товарища полковника госбезопасности Пантази», он повеселел и твердым голосом ответил: — Хотите говорить с «полковником Пантази»? Одну минуточку… Пожалуйста, говорите!
Выхватив трубку из рук лейтенанта, Лучиан сознавал всю ответственность момента: или все, или ничего. А если незнакомка поймет, что говорит не с Пантази, что ее хотят ввести в заблуждение? Такая развязка ужасала капитана, он чувствовал, как громко бьется его сердце.
— «Полковник Пантази» слушает! — Он старался говорить спокойно и солидно и в ожидании ответа не спускал глаз с магнитофона.
— Здравствуйте, товарищ полковник, — услышал он.
Лоб у Лучиана покрылся капельками пота. «Вот сейчас, сейчас!»
— Вас беспокоит Мария Ангелини. Я вас уже искала… по телефону, — хрипловатым голосом объясняла женщина.
Лучиан наконец обрел хладнокровие:
— Здравствуйте! Да, мне докладывали…
— Мне необходимо видеть вас безотлагательно, — продолжала женщина торопливо. — Случилось так, как вы и предполагали.
— Откуда вы говорите? — осмелел Лучиан.
— Из дома. — Потом с беспокойством в голосе спросила:
— А что, не надо было звонить?
Лучиан уклонился от ответа:
— Когда вы хотите встретиться?
— Лучше сегодня… Скажите только, где и в котором часу.
После короткого раздумья, понимая, что берет на себя всю ответственность за последствия, Лучиан без колебаний ответил:
— Я прошу вас прийти к нам, в министерство.
— Это здание, что позади бывшей префектуры?
— Да-да. Зайдете в бюро пропусков по улице Липскань, за магазином «Виктория».
— Это не там, где раньше был суд или что-то вроде этого?
— Да-да. В шесть часов вас устраивает?
— Устраивает. Своим я скажу, что пойду прогуляться в парк Чишмиджиу.
— Значит, войдете в бюро пропусков, а в шесть часов я пришлю офицера, который проведет вас ко мне…
— Вы сняли у меня камень с души, товарищ полковник. До свидания.
Прошло несколько минут с тех пор, как Мария Ангелини повесила трубку, а капитан Визиру продолжал неподвижно сидеть в кресле, держа трубку в руках. Ему казалось, что все случившееся не более чем плод его воображения.
Обеспокоенный застывшим взглядом Лучиана, лейтенант Поп шепотом позвал:
— Товарищ капитан…
Будто не слыша его, Лучиан тихо пробормотал:
— Мария Ангелини… — потом медленно положил трубку на место и, повернувшись к Попу, спросил: — Ты слышал?
Вместо ответа Поп нагнулся к магнитофону, перемотал пленку. Через несколько секунд в помещении раздались голоса:
— «…мне докладывали…»