«Словно присутствую на скетче сомнительного качества», — думал Фрунзэ, досадуя, что нельзя закурить.
— Домой возвратился поздно? — терпеливо продолжал спрашивать Лучиан.
— Около одиннадцати. Я была уже в постели и притворилась, что сплю. Он, не сказав ни слова, что-то поел на кухне, разделся и лег… И вот господь бог позвал его к себе! Как вы думаете, с моей пенсией все быстро устроится? — спросила она, заботясь уже о завтрашнем дне.
— Быстро, — заверил ее Лучиан. — Дети есть?
— Нет, бог не дал!
— А любовницу, о которой вы упоминали, где можно найти? Вы ее знаете?
Вдова испуганно вздрогнула и поспешила заверить:
— Если идет речь о начислении пенсии, то я законная жена! Я прожила с ним больше тридцати лет, господин офицер. Только мне одной известно, сколько я перенесла. Я не хочу, чтобы какая-то… курва отняла у меня пенсию! — И неожиданно эта до того неповоротливая толстуха перевоплотилась в иное существо — ничтожное и сварливое: — Я пойду в суд! Ради справедливости я пойду на все!
Лучиан успокоил ее, заверив, что никакого суда не потребуется и, поскольку она законная супруга умершего, все решится в ее пользу. И безутешная вдова сразу почувствовала себя счастливой.
«Лучиан иногда смахивает на пастора… — думал тем временем Фрунзэ. — Пастор на амвоне… Вероятно, такой же голос был у Иисуса Христа, когда он восклицал: «Дайте детям подойти ко мне!»
— Я скажу вам фамилию и адрес, но чтобы ее тут и духу не было, иначе убью! Она живет на Польской улице, дом сто семьдесят четыре. Зовут ее Лизетта Вранча.
При этом имени Фрунзэ вздрогнул: может, у нее не все дома? Что общего между этой страхолюдиной Чампелей и Лизеттой Вранчей? Он с вызовом посмотрел на друга. Конечно, Лучиан никогда не слышал о Лизетте Вранче…
— У вашего мужа были друзья?
— Друзья? — воскликнула вдова, словно ее спросили: «С какими королями ваш муж поддерживал дружеские отношения?» — Нет, Сандикэ был человеком нелюдимым: ни тебе друзей, ни тебе врагов… Ни один человек не перешагнул порог нашего дома. Поверьте, я никогда не видела столько людей во дворе своего дома, как сегодня. — Тут она, видимо, вспомнила, что рядом лежит бездыханное тело мужа, и снова заплакала.
— Примите наши соболезнования, — пробормотал невнятно Лучиан, видимо, вспомнив хорошее правило: лучше поздно, чем никогда. Он подмигнул Фрунзэ: мол, все в порядке. — Вы разрешите нам пройти в комнату покойного?
— Ради бога! Что за вопрос? Вы же из министерства внутренних дел, а мой муж получал оттуда пенсию…
Лучиан неуверенно направился к умершему. Фрунзэ шел чуть сзади: ему совсем не хотелось разглядывать покойника. Между ними вклинилась вдова, которая сразу начала тихо подвывать. Фрунзэ видел, как под черным платьем вздрагивала ее спина.
Они приблизились к умершему, и Лучиан оторопел: кожа вокруг рта покойного приобрела фиолетовый оттенок. По опыту Лучиан знал, что это нехороший признак. Он оглянулся на Фрунзэ и дал ему знак подойти.
— Видишь? — спросил Лучиан шепотом.
— Ты имеешь в виду цвет кожи вокруг рта?
— Да!
— Не нравится мне и эта слюна в правом углу рта.
— Пошли!
Вместе с вдовой Чампели они вышли в прихожую. Там Лучиан поинтересовался, приходил ли районный врач для констатации смерти.
— Должен вот-вот прийти, — ответила женщина.
По перешептыванию офицеров она, видимо, догадалась, что здесь что-то неладно, и глаза ее снова увлажнились.
— Госпожа Чампеля, — обратился Лучиан подчеркнуто деликатно, рассчитывая на эффект, производимый обычно таким обращением, — я убежден, что вы женщина мужественная, что страдания, перенесенные вами в жизни, не сломили вас…
— О, знали бы вы, сколько я натерпелась! — сокрушалась она, пытаясь выразить свое горе не только словами, но и покачиванием головы, но это ей опять не удалось.
Лучиан попал в точку: женщине нравилось сочувствие.
— Знаю, что вам достался суровый, нелюдимый муж… Да простит ему всевышний!
— Да простит ему бог! — со вздохом повторила она.
— Вот поэтому я убежден, что вы поймете меня… Надо произвести вскрытие…
Госпожа Чампеля испуганно прикрыла рот рукой:
— Ой, вскрытие? Откуда взять денег на это?
Лучиан заверил ее, что ей это ничего не будет стоить, что вскрытие производится за счет государства. Вдова успокоилась. Но как только Лучиан и Фрунзэ вышли, из комнаты послышался плач.