Её ноги оказались целыми и невредимыми!
— Вот за это их способность и уважаю, — прогудел Медвян, под нарастающим дождём убирая с её лица седые волосы. — Исцеляются в процессе оборота. Сил это конечно жрёт много, но мадемуазель худобой не страдала. Подсоби ка.
Вместе с ним, мы споро отнесли девушек с острых камней на ровную землю и Медвян достал из храназа лётную панель, какую обычно для переноски грузов используют. Раздвинул её, запустил и под тихое гудение она в воздухе в полутора метрах от земли повисла. На неё-то мы и уложили прекрасных дам, чей оборот прошёл хоть и хорошо, но не до конца. У девушек-волчиц на груди и плечах всё ещё виднелась шерсть, а у водной девы вдоль рук проступали чешуйки.
В остальном же они тянули лет на восемнадцать-двадцать и внешне… если уж быть честным, то впечатляли ничуть не хуже, чем дочки Елизаветы. И я порадовался, что предприимчивый Медвян извлёк из внутреннего кармана свёрток, который развернулся в фольгированное одеяло. Им-то мы и укутали как девок-волчиц, так и женщину, а вот ундине он такое же давать отказался.
— Семён, ну ты что. Сам взгляни, она же холоднокровная, — и посмотрев тонким зрением, я убедился в словах Медвяна. В отличие от жарких дам, эта ундина, превратившаяся в высокую хрупкую девушку с голубоватыми волосами, под дождём чувствовала себя отлично и в температурных показаниях не менялась. — Если перегреешь, хуже сделаешь. Так что бери на руки и понесли. А я мадемуазель потащу.
Лётная платформа и правда оказалась маловата. С трудом на ней пять дев уместив, мы края фольгированного одеяла струбцинами по периметру скрепили, а гирьку мою под днище на крюк повесили. Платформа от веса качнулась, но выдержала и потихоньку, с матерком и такой-то матерью, мы поперёк лесочка в сторону полей пошли.
Дождь зарядил что надо и, спустя пару минут, я вымок до нитки. Неся на руках ундину, я огненную ауру свёл на ноль и потому оставалось только целительной силой согреваться, благо её хватало. По грязи сандалиями шлёпая, я смотрел на весело идущего Медвяна, за спиной которого летела платформа. Свою ношу он нёс деликатно, предварительно замотав женщину не только в одеяло, но и в её собственные волосы.
Кто-нибудь другой, да и я в том числе, их бы отрезал для удобства, но он не стал. Мой взгляд почувствовав, он улыбнулся и сказал.
— Отлично сработал, Семён.
— Да и ты молодец, — подмигнул ему, девушку поудобнее к груди прижимая. Будучи в глубокой отключке, она никак на наши голоса не реагировала и только её изящные ступни качались в такт шагам. — Твои руны просто дюже как хороши. Я бы им научился.
— А это вот к нему вопросы, — кивнул он в сторону смурного Чёрного, которому зарядивший дождь был явно не по духу. — Научить-то я научу, но без базовых знаний ты всё равно ничего толком не запомнишь. Так что воронов проси и надейся, что не откажут. Ты же не откажешь, Чернь?
— Кве-ве-ва-рур… «Не откажу, не откажу…» - прокурлыкал он с моего плеча, сильнее напушиваясь.
— Ну вот и славно. И поверь, Семён, руны очень выручают. Почти как заклинания твои, но при должном подходе они и постоянно действовать умеют. Вот, гляди. — переложив женщину-волчицу на одну руку, второй он свой тесак достал и подбросил.
И тот в воздухе завис, следом за нами двигаясь.
— Так это он на рунах так работает? — поразился я, в тонком зрении подмечая, как искрятся символы на его лезвии. — А я то думал ты их телепатией так заверчиваешь.
— Да нет, что ты, — простодушно ответил Медвян, берясь за рукоятку и мощным броском отправляя оружие в даль-дальнюю, где за серой завесой дождя знакомым образом всхрипнуло. — Телепатией я не владею, поэтому и пришлось себе инструмент под нужды модернизировать. Комбинацией рун в них вложил «Полёт», «Возвращение», «Импульс», «Прочность» и «Пробивной Удар». Ну и остального по мелочи.
Нарастающий свист возвестил, что оружие возвращается и Медвян ловко поймал его двумя пальцами.
— Отлично сделанная вещь. — похвалил его труд.
— А то! Твоя гирька, кстати, тоже хороша. Я думал пробью её тогда, ан нет-же. Живёт у тебя там кто-то? — сквозь прищур задал он мне прозорливый вопрос и я подтвердил.