В общем, мы в заднице и умирать пора красиво.
Но не успеваю я собраться с духом, как за спиной звучат крики и нечто алое вырывается из поместья, заставляя поднятые мужиками створки снова рухнуть. Следом раздаётся голос Елизавета полные гнева и страха.
— Яра! А ну назад! Назад я сказала!
Вот только похожая на клубок пламени Яра её как-будто не слышит. С высоким скрипучим смехом она поднимает голову и в свете солнца блестят её алые аккуратные рожки. Кожа её багряно розовая, мышцы рук и ног отчётливо проступают в своей мощи, а каждый палец заканчивается острым длинным когтем. Не вижу её лица, но по тому, как она группируется перед рывком, я узнаю ту самую жажду, которую замечал в гусике.
И всё последующее в моём восприятии растягивается в долгую нить тянущихся во времени событий. Волна Одержимых налетает и к ним навстречу бросается Яра.
Обгоняя их по скорости, она филигранно вонзает коготки в грудь первого, вырывает у него кристалл, с хрустом вонзается в камушек зубками и ловко прыгает ко второму.
Следом из-за спины моей стелется по ступенькам чернильная тень, наскальзывает на Одержимого и словно продавливает ему грудную клетку. На краткий миг я вижу, как из этой тягучей тени проступает хищное лицо, лишь немного напоминающее Мари.
И дальнейшее поражает меня больше, так-как в спину бьёт неистовый ветер и в его потоках вылетают два цветных силуэта. С ястребиным кличем они влетают в строй Одержимых метя во всё те же кристаллы и после них твари остаются либо рассечёнными вдоль, либо вовсе располовиненными.
А уж когда земля перед поместьем вспухает и нечто, покрытое чешуёй, начинает ломать Одержимым ноги и утаскивать их под землю, у меня и вовсе дар речи пропадает. Только и могу, что схватить за руку и прижать к себе Елизавету, которая продолжает причитать.
— Семён! Они! Они меня не слушают! Они же!!! — мать в страхе, мать в гневе, мать в ужасе и всё это прямо передо мной, но я не разжимаю хватки.
С каким-то ярым кличем из дверей поместья выходят Светлозёрские, с пиками наперевес, создавая перед нами строй и смыкая ряды. Они нещадно колют забравшихся на ступени тварей, но дальше порога не идут, тактически удерживая позицию. И точно также поступают оставшиеся прикрывать тыл в поместье молодые волчицы, вместе со своей матушкой Варварой. Они рычат, они скалятся, они даже успешно валят и загрызают забредших с верхних этажей недобитков, да только в их диких порывах нет ни малейшего желания ворваться в гущу боя.
Всё потому, что они боятся. Боятся не наступающего роя, а тех, в кого превратились девушки.
И буду честен, даже меня пугает их напор. Пугает та сила, та лёгкость, та лихость и хищность, с которыми они раздирают Одержимых. Каждый съеденный кристалл придаёт им сил, каждый убитый враг подхлёстывает их стремление. За те несколько секунд боя, они умудрились уничтожить почти три десятка тварей и на этом останавливаться не намерены.
Я смотрю на происходящее одновременно в немом восхищении и в тихом шоке и совсем не слышу шагов за спиной. Только на удивлённое рычание волчиц оглядываюсь и вижу ослепительно сияние, берущее меня за грудки и разворачивающее к себе.
В сияющем существе я узнаю Беллу и её поцелуй касается моих губ прежде, чем я успеваю хоть что-то сделать. Поток всепроникающей силы снисходит на меня ослепительным сиянием, блаженной музыкой, небесной манной, что вкуснее всего, что я когда-либо пробовал. Краткие секунды экстаза длятся словно сама вечность и их завершение словно тяжелейшая пощёчина. Будто в ледяной омут она макает меня в реальность и в померкшем сиянии я вижу взгляд Беллы.
И всё понимаю.
В нём нет и намёка на осознанность, а значит девушка находится в состоянии аффекта. И не только она. Все остальные тоже.
— Семён!!! Пусти меня!!! — вновь удар в скулу и я осознаю, что до сих пор продолжаю крепко удерживать Елизавету.
Вот только её полновесный удар не принёс мне ни капли урона, как будто я полон сил. Хотя почему как будто? Стоит взглянуть на почти погасшее сияние вокруг Беллы, я всё прекрасно понимаю. Это она меня подзарядила и, в отличие от энергии из кристаллов Одержимых, её заряд не стремится покинуть моё тело сквозь астральные бреши. Наоборот, он стремится остаться и исцелить.
— Моя ты умница… — шепчу ей, и после смело иду вперёд, таща за собой Елизавету. — Светлозёрские! Держать ряды! Никого не пускать дальше порога! По моей команде, отступайте!
Моему громкому крику не смеют перечить и строй расступается передо мной и снова смыкается, стоит мне сойти со ступеней. Увидев доступную мишень, ко мне тут же ползёт обделённый на три ноги Одержимый и я отмахиваюсь от него белым наконечником. И, к моему удивлению, режущий свет с него срывается раза в три сильнее обычного. С рассечённым кристаллом тварь падает замертво, а я прихожу к выводу, что тип посылаемой в артефакт энергии всё таки роль играет.