Но и об этом думать не время, так-как девы в своём порыве далеко разбежались. Жрут, ломают, калечат и уничтожают, с каждым новым съеденным кристаллом обретая силы на следующий порыв. Рой арахнидовых хоть и пытается наступать, но с каждой секундой в их волнах всё меньше уверенности. И тут главное подобрать точный момент, чтобы…
— Семён, спаси же их!!! — почти в ухо кричит мне Елизавета, видя, что её тумаки на меня не действуют.
— Тише ты! Именно этим и занят, — успокаиваю её, идя по бранному полю и отправляя в храназ запрос на Особый камень Одержимых. — Вот, держи. Съешь, когда скажу. Он даст силы и тебе придётся связать всех девчонок.
— Так я же не дотянусь, — сомневается Елизавета, беря камень в ладони и глядя вперёд, где в дали беснуются её дочери.
— А это уже моя забота, — отвечаю ей, вкладывая Усиление в зрение.
Ну же, девочки, давайте. Надавите ещё немного. Убейте ещё немного. От их изначального воинства уже нет и половины. Они же на инстинктах живут. Две трети потерь для них будут критичны. Ну же…
И когда наконец ряды тварей резко разворачиваются и отступают, я достаю из храназа припрятанный Камень Червя. Поднимаю высоко над головой этот арбузик и вдобавок подсвечиваю его белоснежной энергией Беллы. И это срабатывает. Я вижу, как по звериному во весь опор мчит к нам огненная демоница Яра, как чернильной тенью стелется по земле Мари, как взрыхляя почву стремительно движется покрытая чешуёй Герда и как с клёкотом падают с неба пернатые Ада и Рая.
— Лизка, Сейчас!!! — кричу подруге и она всё делает верно.
Хрустит мерцающий всеми цветами радуги камень под её зубами и белые нити в немыслимом множестве выстреливают во все стороны. Каким-то чудом я успеваю броситься к Лизке под ноги, чтобы не попасть под раздачу, а вот девушкам везёт меньше. То ли они их не видят, то ли не обращают внимания, но в Елизаветины ослабляющие путы попадают все без исключения.
Их слаженный нечеловеческий крик нас почти оглушает, но Елизавета не останавливается и продолжает наплетать на них следующие и следующие. Прямо на наших глазах огненная аура Яры спадает, а рожки её уменьшаются. Мари так и вовсе из теневой лужи превращается в нормальную девушку, вот только кожа её всё такая же чёрная. Выползшая из земли Герда теряет чешую, а с неба в неконтролируемом падении падают близняшки. Благо они летели плечом к плечу и их я успеваю поймать прежде, чем они касаются земли.
Но даже так, ослабленные и связанные, они царапаются, хнычут, плачут и пытаются дотянуться до желанного им кристалла. Не обращая внимания на острые коготки Яры и Ады, я пинком отправляю камень Одержимых к поместью и прошу подругу.
— Не до конца свяжи. Пусть сами доползут.
Натянутая, как струна, она мне кивает и мы медленно идём по полю обратно, словно не девушек в порядок приводим, а собак выгуливаем. Тьфу, пропасть! Что же они в себя-то не приходят? Елизавета их почти от всей добытой энергии избавила, а они всё равно ползут в своей жажде к энергетическому камню. Хммм! А может в этом и дело? Но если так, то надо поспешать!
И прежде чем я успеваю крикнуть мужикам, сквозь их ряды протискиваются волчицы и несутся к нам. Берут осторожно зубами под руки девушек и тащат, а Герду так и вовсе умудряются затащить Варваре на холку. Вот же умницы, вот же славные, не то что некоторые. У самых лестниц я всё таки не выдерживаю и кричу.
— Мужики, бл*ть! А помочь нет, не надо⁈ — и это их словно из оцепенения выводит. Они тут же бросаются и забирают девушек из волчих пастей. Кто-то додумывается и берёт на руки сосредоточенную Елизавету, которой идти всё сложнее и сложнее. — Вот и этих берите! Только осторожно, у них когти острые. Георг, приём! Вита на связь. Отлично. Вит, сейчас к тебе беглянок приведут, дай им лошадиную дозу транквилизаторов. Да всем. Нет, Елизавете не надо, она их сдерживает. Всё, молодец, бывай.
Раздав приказы, я устало прислоняюсь к колонне и утираю пот. И вот же шутка, но буквально напротив у такой же колонны стоит донельзя потраченный Яков. На уносимых девушек он смотрит с болью и грустью. Не будь дураком, я понимаю его чувства, отлипаю от своей точки опоры и подхожу к нему, дабы хоть немного успокоить.
— Хорош хмуриться, лоб продавишь, — говорю ему, присаживаясь рядом и с наслаждением вытягивая ноги. — Я их сканировал, пока нёс. Мозговая активность у них та же, а значит разум они не потеряли. По крайней мере, не должны.