— Кххто мы то? Ты тут один, ублюдок! — рявкнули справа и голос Якова я прекрасно узнал.
Да только в попытке его увидеть я ни телом, ни головой повернуть так и не смог. Руки тоже не слушались и жуткая слабость во всём организме давала понять — наложенные путы до сих пор действуют. Но хотя бы зрение возвращалось в норму и в свете ярких ламп я начал различать перед собой то самое молодое лицо с глазами старика.
— А ты вообще молчи, игрушка Гаррета. Вы нам огромных денег стоили и моя бы воля, я бы лично тебя за такой ценник прикончил, — ласково произнёс Исмаил Греков, завинчивая баночку с нашатырём своими ухоженными пальцами. — Но я оставлю это удовольствие брату, ведь у него на тебя зуб.
— С укххдовольствием их ему выбью. — прохрипел Кравец и плюнул.
Вот только плевок до Исмаила не долетел, испарившись от ауры его заспинного огненного духа.
— Попридержи слюну, она тебе ещё пригодиться. Ведь пока это досадная заварушка снаружи не кончится, вы полностью в моей власти, — подмигнул мне дядя убитого мной мажора, прижимая палец к уху. — Генри, покажи картинку Анатолию. Он узнаёт его? Дааа? Я до последнего не верил. Хорошо. Зови мозгоправов, пусть вытащат из них всё, что можно, но только психику не калечить. Я планирую с ними беседовать долго.
И с этими словами Исмаил похлопал меня по щеке и вышел из комнаты, очень напоминающую бункер. После его касания на моей щеке остался ожёг, а массивная стальная дверь, закрывшаяся с гулким скрежетом, окончательно похоронила мои надежды выбраться.
И сказать тут нечего. В этот раз мы действительно крепко попали.
Глава 4
Где пора смазать дверь в допросной
«Мазохистов при допросах, топят в сливках без лактозы»
Да вы в пытках гурман, сударь Белый.
Ждать пришлось всего-ничего. Спустя минут десять скрежет стальной двери раздался вновь и в нашу камеру вошли двое мужчин, одетых в белые халаты. Будучи в шапочках и в плотных медицинских масках, разглядеть их внешность оказалось проблематично. Единственное, чем они отличались друг от друга, так это ростом. Ко мне подошёл тот, что повыше, Якову же достался мужчин пониже и чуть шире в плечах.
Натянув чёрные перчатки и подкатывая к себе стулья на колесиках, они друг с другом тихонько вели беседу, как будто нас в комнате и вовсе не было.
— Да я тебе говорю, давай потом у Джошуа отпросимся на месяц и отдохнём нормально. Вынужденная изоляция и сверхурочные тянут на отпуск, минимум. — втолковывал своему коллеге высокий, регулируя высоту своего стула.
— Отпуск? Не смеши меня. Если пойдёшь к нему с этим, он тебе прямо сейчас отпуск выдаст. Будешь за периметром от одержимых бегать. — не согласился с ним низкий, отодвигаясь за пределы моего зрения.
Высокий хотел ему возразить, но в комнате громко зашипел встроенный в стену старый динамик, и вкрадчивый мужской голос произнёс.
— «Кшшшхт…Кххх-мальчики. Отставить разговоры. Работаем.» — прозвучало мягко и оба мужчины замолчали и подобрались.
И так мне этот прозвучавший голос не понравился, что аж мурашки по коже пробежали. Добрый человек уж точно не будет говорить так заискивающе и сладко, а значит серьёзные испытания ещё впереди. Пока что же придётся справиться с этими двумя и чую, эта битва тоже не обещает стать лёгкой.
Не смотря на угнетённые способности, тонкое зрение продолжало работать и я видел, как расплетаются от их заспинных сущей ментальные щупальца. И к слову сказать, они у мужчин выглядели не в пример плотнее и насыщеннее, чем у того же Чарли. Да и сами сущности, больше похожие на сплетение полупрозрачных мозгов, всем видом своим намекали на их узкую специализацию.
И прежде чем ментальные нити высокого погрузились в моё сознание, я начал едва-едва слышно нашёптывать то единственное, что мне оставалось и что могло помочь. А именно, формулу погружения в регрессию. И пусть мужчина, сидящий напротив, меня и не слышит, самое главное, что её слышу я.
Ментальный удар вонзился в моё сознание без всяких церемоний, намереваясь пробить мою защиту, но её не оказалось вовсе. Вместо блоков, я полностью открылся навстречу. Формула продолжала срываться с моих уст и закончил я её уже будучи в глубокой отключке. Внутри своего естества, я без всякой борьбы позволил нитям сознания специалиста оплести меня плотно, крепко и крайне надёжно. И сделал я это лишь для одного. Став якорем, я потащил его в пустоту и выбора у этого специалиста особого не оставалось.
В пространстве дверей я пришёл в себя раньше и, не теряя ни секунды, подбежал к осознающему себя мужчине. За грудки схватил и от души припечатал к его ближайшей двери, читая название.