Или, если сказать точнее, то искушение.
Скажу честно, я зря наговаривал на гусика. За каких-то восемь часов он вымахал до размеров крупного кабанчика и теперь вовсю наводил ужаса на мажоров. И я ни сколько не преувеличивал, его техника борьбы выглядела крайне пугающе. Переключая камеры, я во все глаза и с разных ракурсов смотрел за своим питомцем, а подошедший сзади Анатолий глухо выругался.
— Эээто что за тварь? — голос его дрожал и я своего напарника прекрасно понимал.
— Это мой сыночек. Подрос вон как. Такое диво дивное, аж не нарадуюсь.
Тем временем сыночек отгрыз кусок чьей-то задницы и с клёкотом побежал дальше. И видел, что теперь куда-как меньшим злом являлись его острейшие зубы, способные прогрызать металл. Потому что по мере своего продвижения гусь ещё и способностями пользовался.
Насколько я мог понять по камерам, вокруг него температура стремительно понижалась. Вся вода в воздухе кристаллизовывалась, отчего у бойцов шёл пар изо рта, леденели руки и, вне всяких сомнений, холодели сердца. Ведь у наступающего красноглазого гуся из клюва тоже устрашающе исходил паровой след, но совершенно по иной причине. Дело в том, что изо рта он изрыгал энергетические импульсы, прожигающие ничуть не хуже мощных тяжеловесных тазеров, работающих на полной мощности.
И будто этого было мало, гусь ещё и ловко уворачивался от выстрелов исчезая и появляясь в самых рандомных местах. То за спиной отступающей боевой группы, то на стенах, то и вовсе на потолке, плюя на законы гравитации.
Смотря внимательно, я начал загибать пальцы.
— Заморозка, Телепортация, Антигравитация и Энергетический луч, — пользуясь складом ума Грея насчитал я обретённые гусиком способности и в равной степени обрадовался за него и обзавидовался. — Вот это он конечно даааа… Аж сердечко гордостью полнится. Ты только глянь, Толя, какой умненький.
С восхищением я наблюдал, как гусь мой доотгрыз задницы одной боевой группе и помчался за другой, умудрившейся закрыть тяжёлую стальную дверь прямо перед его носом. Гусь попытался сперва телепортироваться, но тут же ударился о металл. Видимо и эта комната оказалась энергетически защищённой, как и наша с Яковом. Тогда пернатый не долго думая прижал мордаху к стальной поверхности, открыл клюв и от энергетического импульса стало светло, будто при плазменной резке.
Я переключился на камеру внутри той комнаты, где у дальней стены сгрудились боевики. Они что-то волнительно кричали, наблюдая, как красной точкой раскаляется поверхность с их стороны. Выделив их волну, я прибавил громкость и с наслаждением послушал вопли ужаса и мольбы о помощи. И когда металл вытек словно воск, а голова гуся с хрипом и инфернальным щёлканьем высунулась из проплавленной дыры и в бешенстве замоталась, я отключил звук.
Этим ребятам хана. Их участи я нисколько не завидовал и стоящий рядом Анатолий со мной оказался полностью согласен.
— Жесть им не свезло. Это твой питомец? — поинтересовался он, докладывая снаряды в свою пушку.
— Ага, мой пе*дюк. Совсем недавно в яйце был, а теперь вон как бандитов гоняет. Он же ведь походу основные силы поместья перебил, как посмотрю, — раскрыв на экранах интерактивную карту, я тыкал по камерам и мог со всей последовательностью понаблюдать сокрушительный путь моего пернатого чудовища. Побуйствовал он славно. Количество покалеченных бойцов определённо превышало три дюжины. — Так. Ну с ним-то всё понятно. А где же, чёрт побери, Яков?
И отвечая на мой вопрос, Толик указал на крайний экран справа, где угадывалась часть фасада и двор. Там вовсю сверкали выстрелы и угадывались чёрные шлейфы, так что я потянул за интерактивный экран, вытаскивая целый пласт изображений со всех наружных камер. И вот там, в ночи, при свете прожекторов происходил настоящий бой.
По крайней мере четыре группы мажоров вели перекрёстный огонь по тёмному сгустку, бешено двигающимся по прекрасному саду. И там, где он проносился, начинало недоставать кустов, деревьев и прочих ландшафтных изысков в виде каменных статуэток, скамеек и мини-фонтанов. Всё мало-мальски пригодное и тяжёлое Яков из своего дымного марева метал в сторону стрелявших. А уж когда ему удавалось подбежать совсем близко и накрывать своей тёмной зоной боевиков, то он устраивал кровавую баню, не оставляя выживших.
Прямо на наших глазах из четырёх групп осталось три. Не успев вовремя отпрыгнуть на странном подобии грави-ранцах, бойцы оказались в чёрной дымке и превратились в фарш чертовски быстро. Из тёмного облака то и дело вылетали части тел и обмундирования на страх и ужас выживших.
Оставшиеся бойцы старались кучковаться близ своей единственной надежды, Исмаила Грекова, но тот постоянно, раз за разом, посылал их в бой. Сам пылая ничуть не хуже бочки с бензином, он пробовал точечно поливать огнём чёрное облако, но каждый раз оно смещалось из под его обстрела. Мне даже сперва показалось, что Исмаил старался не задевать своих, но когда очередную группу настигла та же тёмная и кровавая участь, он накрыл площадь пламенем, не давая ещё живым и шанса выжить. Все они сгорели от его руки.