— ДА НУ ЁП ТВОЮЖ ГУСЫНЯ МАТЬ! — подскочив к раскинувшему крылья хрипящему гусёнку, я увидел раскрытое яблоко, поредевшее количество долек и сразу же всё понял. — ДА НУ ПЕНЁК ТЫ ЁКАРНЫЙ! Ты вот умнее ничего не придумал, да⁈ Плюй давай! Плюй!
Но для такого действия оказалось слишком поздно. Судя по ауре, слопал он дольки уже давно и успел их переварить, вот только обманутое Яблоко Основ такому действию оказалось не рада. Не знаю, имелось ли у него самосознание, но сейчас оно сияло также, как если бы билось током и вместе с этим ритмом в конвульсиях корчился на полу бедный гусик.
— Белый! Чёрный! Сюда живо!!! — рявкнул в сторону лестницы и шорох перьев не заставил себя долго ждать.
Тоже только что проснувшись, они спросонья вкурились в ситуацию и начали на панике горестно бегать и орать.
— КААААР «ААААА»
— КАААР! «АААА!»
— А ну хорош голосить! Что делать-то, скажите⁈ — рявкнул на них, попутно эфиркой гусёнка исцеляя, вот только никакого видимого эффекта это не дало.
— Кер-кевер! «Яблоко закрой!» - каркнул Белый.
— Киор-Кавар! «Разреши жить!» - подкаркнул Чёрный.
И после этих действию зверю вроде немного получшало. Корчиться перестал, хрипеть тоже, но в остальном выглядел прискорбно. Перья торчком, из клюва слюна разноцветная, взгляд и вовсе где-то не здесь, а на том свете, да и температура у него начала опасно расти, так что приходилось действовать быстро.
В такой ситуации начали подтягиваться воспоминания Лидии, но вот беда, ничего из её инструментов и препаратов у меня под рукой не имелось. Поэтому пришлось импровизировать. Подхватив пернатого, я потащил его вниз, под удивлённые возгласы воронов. Мимо спящего Якова проходя, взял со стол бутылку с водой, изоленту, верёвку и ещё лопату из инвентарного шкафа.
Вместе со всем этим на улицу вышел и к теневой стороне дома побежал. Там принялся яму копать и впервые со дня знакомства я воронов своих удивил.
— Каво-кев-ве-вер? «Ты чего, Семён?» — ошарашенно спросил Чёрный.
— Каруку-ру-рур! «Он же ещё живой!» — прикрыл крыльями гусёнка Белый.
— Мальчики, не мешайте, — не совсем своим голосом им ответил, в свежевыкопанную яму гусика положил, при этом аккуратно укладывая его шею в выемку. Холодной землицей поверх присыпал, но утрамбовывать не стал. Две трети бутылки поверх вылил, а в оставшуюся хотел уже кристалл раскрошить, да только храназ наверху остался. — Чёрный, будь хорошим мальчиком, слетай пожалуйста до браслета и мне принеси.
Тот даже не каркнул, побежав обратно в дом и через плечо удивлённо оглядываясь. И я его понимал, так как изменившаяся манера речи и меня самого смутила. Обычно Лидия так ласково и плавно говорила, когда её зверюшки себя плохо чувствовали. И пока он бегал, я успел очень ловко превратить бутылку в подобие капельницы, с помощью найденной в ящике на веранде силиконовой трубки, ножниц и куска проволоки.
Точно накрошив в бутыль нужную дозу, я взболтал её, подвесил и шланг прямиком в клюв гусика вставил. И также фоном отследил, что добавленный в воду порошок от камня Одержимых в тонком видении начал напоминать воды живого источника. Очень отдалённо, но всё же.
И вот под таким странным гнётом из холодной земли и с капельной подпиткой, гусёнок начал потихоньку приходить в себя. Конец шланга я к его клюву скотчем прилепил и капельку по капельке он нет-нет, да слизывал.
— Вот так. Чёрный, последи. Закончится, зови. А ты, Белый, пойдём. Яков пора будить, — прозвучали с уст моих несвойственные мне короткие фразы. Это явно указывало, что в опыт Лидии я чрезмерно погрузился. Именно ей было привычно после общения с питомцами задвигать поглубже все свои эмоции и превращаться в функцию. И потому, чтобы к самому себе вернуться, мне потребовалось время, но даже за эту неполную минуту я успел и чайник поставить, и сахар по двум кружкам насыпать и весь мусор с поверхностей убрать, при этом все, абсолютно все предметы выравнивая по линеечке. В себя пришёл, когда мокрой тряпкой с холодильника пыль стирал. — Брлбрбрлрб! Фуррвх. Ох эк меня жмыхнуло то…
По щекам себя похлопал для надёжности и с уважением огляделся. Вот кого для уборки надо будет вызывать. Справилась эта личность просто на ура.
— Яков подъём! — пнул я диванчик, но мужчина на нём даже не вздрогнул. — Белый, ты куда его отправил? А ну признавайся.
— Кру-кур-крурк «Он попросил оставить на подольше» — пробормотал ворон, на грудь к нему взбираясь. — Киар-рорр. Кворр-кор. «Крепкий ментал. Сейчас его вытащу.»