Глава 7
Не без потерь
«Победивший в Царь-горы, следы смывает от игры»
Слезами проигравших, Белый?
«p. s. Нет. Перекисью…»
— … охх едрёх ты чтоб тебяя… — с каким-то колоссальным трудом разлепил я свинцовые веки в попытке понять, кто я и где нахожусь. Кругом земля, не зги ни видать и голова раскалывается медным колоколом, как будто на ней чечётку сплясали. — … экая я кочерыжка-то. Меня что, похоронили что-ли?
Пробормотал первую пришедшую в голову мысль, так как земля действительно оказалась повсюду. Вторая же мысль звучала о том, что если меня и захоронили, то как-то уж слишком странно. С вытянутой над головой рукой, лицом наружу и, судя по ощущениям, без исподнего. Вдобавок ещё под пятками то ли костёрок развели, то ли спички меж пальцев вставили и зажгли.
Экие же ироды! Ух я их…
Заворочавшись и с плеч землю стряхивая, я всё же медленно приподнялся. И вместе с выходящей из-за туч луной, на меня снисходило понимание, как именно я здесь очутился. Далеко впереди в серебряном свете виднелась дыра в высоком заборе, а уже за ним проглядывала светлая стена резиденции Семьи Греков. Сам же я находился в глубокой колее, вспаханной прилетевшей и пойманной мною гирей, а пятки мои лизал живой огонёк, который оказался ни кем иным, как Саламандром.
Увидев, что я пришёл в себя, он бросил своё вылизывательное занятие и радостно затрещал и завех-вехал. Руку аурой укутав, я его пламенную щёчку погладил с благодарность и в сторону закопавшейся гирьки подтолкнул. В ней то он и спрятался, пока я себя на предмет целостности ощупывал.
Это же сколько я пролетел? Метров сто или даже сто пятьдесят, не меньше. Удивительно, как мне руку этот стальной снаряд не вывихнул… А, нет… всё таки вывихнул.
Со стоном вправив висящую плетью руку, я активировал целительную ауру и все раны на теле в унисон заныли. Тут и говорить нечего, по грунту меня протащило знатно. Рубашка истрёпана в хлам, вся спина в царапинах и порезах, а стёсанные ягодицы горят так, словно на них Саламандр повалялся. Штанов и трусов нет и в помине. Их сорвало, как-только вместе с гирей в грунт нырнул. И вот уж что, а видок мой говорит о том, что заплыв в чернозёме я устроил славный. После меня колея в длину метров семь осталась…
— Оп-па-па. Вот вам и новая категория для спортивных игр… — пробормотал невесть кому, оглядываясь вокруг и вбирая всю доступную живительную силу.
И к прискорбию, её тут оказалось не так много, как в том же Светлозёрске. Неужто Грековы на собственные нужды её вытягивают? А то с них станется. Вот уж кто к природе относится наплевательски, так это их семейка. В любом случае, на физическое восстановление мне энергии хватило, а остатки потратил на огненную ауру, чтобы хоть как-то жар от гирьки терпеть.
По всему выходило, на ловлю гири я инстинктивно потратил почти весь свой запас, вложившись в Усиление. За это однозначно стоит благодарить опыт Сергея Кравец, а если быть точнее, то его тренеров. Они то в нём и оттачивали навыки самосохранения, доводя их до автоматизма.
Тучи вновь луну сокрыли и, выдернув гирю, я в кромешной тьме пошёл обратно, ориентируясь по тонком зрению. Но вот беда, я то и дело спотыкался через шаг о мёртвые корни деревьев. И чем ближе к стене подходил, тем больше сухостоя становилось. Объяснение этому нашлось там же, в виде компактной вышки с раструбом, имеющей в основе ярко фонящие воздушные камни. Это оказалось ни что иное, как стационарное кинетическое оружие для защиты периметра. И мне чертовски повезло, что данная установка была хорошенько так проплавлена. Я даже знаю кем…
На сколько я понял, когда Анатолий отключил питание, в вышке заработали страховочные системы. Но так как кристалл-аккумулятор тоже оказался уничтожен гусиной яростью, в устройстве включились системы забора внешней энергии. И именно по этой причине все растения вокруг померли. На такое варварство я от души выругался, а потом вспомнил, как поступали с Лидией в NewLand’е и мне стало ещё поганее.
Ведь самых буйных там сажали в капсулы принудительной откачки, в которых подключали к телу питательные вещества и выкачивали всю доступную энергию на нужды завода. Таков у них был карцер, воспоминания о котором холодным потом выступили на спине.
Ох и хлебнула долюшки Лидия… Ох и помотало меня в той жизни… почти как в этой.
Выйдя из слабой зоны забора энергии, я пошёл к саду, приглядываясь и прислушиваясь. И вскоре знакомым шелестом над головой раздался звук вороньих крыльев. То был товарищ Чёрный, совершенно не заметный на фоне затянутого тучами ночного неба. Спланировав мне на плечо, он начал возбуждённо вещать и символы его повисали в воздухе, при этом нисколько не давая света.