И на этом моменте я остановил поток памяти, ибо радость Грея смешалась с накатившими на меня тяжёлыми чувствами.
— Ох ты яхонтовый хрен… — пробормотал я, глядя глазами Грея на крошечный кусочек почвы, в котором отчётливо светился жёлтый кристалл. Такой же самый кристалл, без которого нынче ни один ультра-девайс не работает. — Вот оно значит каким макаром произошло.
— Выходит, что так. — мысленным всполохом обозначил своё присутствие Чёрный.
Я сконцентрировал намерение и поток воспоминаний продолжился. Теперь каждый день жизни Грея проходил сквозь меня ярким огнём, оставляя неизгладимый отпечаток. Тот я буквально горел успехом, забыв обо всём. Он совершенствовал технологию сдвига, получал всё больше иной материи и добытые таким образом кристаллы отправлял на анализ и дальнейшее применение. Вскоре их отдел перешёл на использование кристальной энергии и перестал зависеть от внешних источников. И казалось бы всё, прогресс наступил и можно радоваться.
Вот только от Грея с Элизабет попросили о большем.
Им велели создать стабильный переход в то пространство, откуда получали образцы методом сдвига. К тому времени лучшие химики и геологи изучили кристаллосодержащую породу и пришли к выводу, что эта почва имела внеземное происхождение. В ней имелись неизвестные ранее элементы, а уж её энергетический потенциал и вовсе не укладывался в привычную всем картину мира. И это значило, что где-то там, за границей пространственных искажений, находились земли, ещё неизведанные человечеством.
Именно туда передовые державы направили свои намерения и остриём их воли стали Грей с Элизабет.
В кратчайшие сроки им вменили создать машину, способную пробить ткань реальности и, как это обычно водится, в спешке не обходилось без эксцессов. Скандалы с высшим руководством стали рутинным явлением, количество травм на производстве возрастало, а отношения между супругами начали давать трещину.
Под конец строительства Грей и Элизабет почти не разговаривали, оставляя в общении только сухую подбивку результатов совместной работы. На их отношения начальству было плевать и единственное, что их волновало, так это завершение проекта и его скорейший успешный запуск.
И он не заставил себя долго ждать, вот только успехом там и не пахло.
— Вы не понимаете! Оно ещё не готово и не прошло тестовых испытаний, — негодовал Грей, ударяя кулаками по столу директора корпорации. Тихой тенью справа от Грея стояла Элизабет, уставшая и печальная, как никогда. — Я не могу позволить запустить его по вашей прихоти!
— Господин Грей. Хотите вы этого или нет, запуск намечен на 15:00 и он состоится с вами или без вас. У нас нет времени ждать. У всего мира нет времени ждать. — спокойно отвечал ему седой и желчный директор, сцепив пере собой сухие ладони.
— Это безумие, сущее безумие… — цедил гневающийся Грей, уходя из кабинета.
— Нет, это необходимость. — звучало ему вслед.
Будучи при этом и Греем и сторонним наблюдателем, я прекрасно мог понять чувства обоих. Директору позарез нужен был успех, ведь на него давили спонсирующие проект государства, на которых, в свою очередь, давила общественность. Никому, ни бедным, ни богатым не хотелось лишаться благ прогресса и скатываться в паровой век.
С другой стороны, я понимал и самого Грея, ум которого предполагал масштаб катастрофы, способной произойти в случае неудачи. Дело в том, что энергии на создание портала в другой мир требовалось колоссальное количество. Даже с учётом добытых энергетических кристаллов её хватало с трудом. И, как будто всего этого мало, имелся риск пространственного резонанса, который мог привести к ещё более страшному коллапсу.
Как Оппенгеймер своего времени, Грей боялся этого больше всего, при этом ясно осознавая, что выбора у него и правда нет.
В тот день у него впервые случился нервный срыв и именно тогда Элизабет села рядом с ним в лаборатории и заговорила. По живому, по настоящему. Тоже впервые за долгое время.
— Ну же, Грей. Соберись, — её ладонь ложится на мой затылок, а я продолжаю сидеть, уперевшись локтями в колени и держа голову в ладонях. Мои слёзы капают на стёкла очков и, стекая по линзам, падают на пол. — Не время опускать голову. Тем более перед ними.