— Ну и хорошо. Бывай, Федь!
Сергей вышел за Бельдыевым из сторожки и аккуратно закрыл дверь.
— Ну, вот… Ты теперь в разведке, боец.
— Я догадался, товарищ капитан.
— Молодец, что догадался. А где наш транспорт?
Слева от будки кто-то бибикнул и тихо зарычал мотор. Капитан повернулся на звук.
— Откуда виллис, ребята?
— Так, экспроприировали по случаю.
— Ага, и гостинцев вам, товарищ капитан припасли.
— Да, три бутылки коньяка.
— Да ладно?! Вот это щедрость… А остальные где?
— Ну… так… это… Выпили, за ваше здоровье…
— И скорейшее возвращение!
— Ладно, проехали… Знакомьтесь, Сергей.
— Степа…
— Рустам…
— Очень приятно.
Сергей нащупал край машины и перебрался на заднее сиденье.
— Приятно ему… Вежливый, значит…
— Уже хорошо…
— Ты, Серега не обращай на них внимания, они раз**баи, но ребята неплохие… А крышу где потеряли?
— Да Степа решил ее снять и перекрасить, а она не высохла, зараза.
— Ладно, поехали, демоны. Если полковник Ярыгин узнает, он вас за эту машину живьем съест.
— Это вряд ли, мы же на новую базу переедем…
— Глянь, уже все знают…
— Конечно!
— Мы уже и вещи перевезли.
— Нет слов!
— Ваша школа, товарищ капитан!
— Подхалим.
— Стараемся, дядя Федя…
Дорога прошла весело: казалось, это старые приятели отправляются на пикник. Сергей облокотился на свой вещмешок и прикрыл глаза. «Плавно как машину ведет, — мелькнуло в голове, — как по асфальту». Виллис медленно свернул влево и остановился у изгороди.
— На выход.
Дом, в котором находилась база, оказался на удивление уютным. Все было обставлено с любовью, каждая мелочь продумана. Даже абажур был одного цвета с занавесками на окнах.
— Так, — скомандовал Бельдыев, — хлеб, чай, сахар…
— И в сон! — хором подхватили Степан с Рустамом.
Быстро перекусив, стали укладываться.
— Ты на кровати сегодня, — указал Сергею место Рустам.
— Спасибо!
— Не благодари, — рассмеялся Степа, — это не привилегия, это у нас снисхождение.
— Отбой…
Утро было тихим, Сергей не сразу понял, где он. Открыв глаза, очень удивился. За столом тихо прихлебывали чай Степа с Рустамом и о чем-то перешептывались.
— А что, подъем…?
— Туту нас ни подъемов, ни отбоев как таковых нет.
— Тут все по индивидуальной программе.
Сергей спрыгнул с кровати и вышел во двор.
Первое, что бросалось в глаза — как все вокруг было ухожено. Аккуратные грядки, ровный забор, даже клумба, огороженная кирпичными уголками. Умывание у колодца окончательно привело Сергея в нормальное состояние.
— Восемь часов спал, — раздался сзади голос Бельдыева. — Много.
— Здравия жел…
— Вольно. Умывайся и в дом.
— Есть!
Наскоро вытерев лицо, Сергей в два прыжка оказался в доме, боясь пропустить что-то важное. Завтрак был совсем как дома: яйца всмятку, чай с чабрецом и трофейная колбаса.
— Так, бойцы. У нас новая программа. Степа, Рустам, берете Гитлера и отрабатываете переправу.
Сергей покосился на сидевшего рядом Степу.
— Это у нас манекен так называется, — подмигнул Степан.
— А ты начинаешь работать с «чуйкой».
Сергей внимательно посмотрел на капитана и поставил кружку на стол:
— С чем?
— С «чуйкой»: интуицию с инстинктами развивать будешь.
То, что происходило дальше, было для Сергея не просто неожиданным. Ничего подобного он и представить себе не мог. Это были не просто занятия, а скорее погружение в какой-то другой мир. Учиться пришлось практически всему. Оказалось, что он не умел не только ходить, но и говорить, и даже спать. Занятия шли практически 24 часа: сон тоже был частью программы. Умение входить в сон и выходить из него Бельдыев считал основополагающим. И, правда, уже через три дня Сергей спал не более четырех часов и просыпался совершенно отдохнувшим.
Но больше всего ему нравились двухчасовые лекции, которые им читал капитан. Конечно, молодому человеку, комсомольцу было очень не просто понять и принять многое из того, что говорил Бельдыев, но это было безумно интересно. Он рассказывал, что у человека есть особое невидимое поле, и оно имеет определенный цвет и толщину и что если его суметь перекрасить, то противника можно брать практически голыми руками. Но главное — это работа со своим внутренним пространством. Еще Сергею очень понравились практики на концентрацию воли и расслабление — капитан называл их медитациями.
Впрочем, многое из того, что приходилось изучать, давалось молодому разведчику очень не просто. Первый раз, когда его поставили к «доске» — так между собой ребята называли мишень для метания ножей — Сергей не на шутку струхнул. Капитан поставил его лицом к мишени, и когда над головой просвистел, а потом воткнулся в доску немецкий штык, Сергей даже присел от неожиданности. Но когда после серии бросков он повернулся, его охватил ужас. Кидал разные острые предметы Рустам, причем делал он это с завязанными глазами и со своей веселой ухмылкой. Сергей потом еще полчаса не мог в себя придти.