— Ааа… Так вот кто тебя надоумил! А ты! Проваливай отсюда! Я сколько раз тебе говорила чтобы ты ко мне не приближался?!
Грозно рычала Ната на этого Ромео стоя на крыльце в одной пижаме, да и краем глаза она метала молнии в нашу сторону, а у меня уже аж в ушах зазвенело от бабских криков. Ну нахер! Пока Лизка накидывала на себя китель, пытаюсь найти выпавший из уха наушник и неумело кое как присобачив его в ухо, пытаюсь объяснить Никите как и че говорить, но этот же мелкий клоп и ухом не ведёт, видимо решив взять все в свои руки, Никитос повернулся в мои сторону и отмахнулся рукой. Не, сам так сам, че я лезть вообще буду.
— А знаешь что?! Да пошла ты раком, придурошная! Я ей перед нет и так, и сяк, и жопой об косяк, тоже мне нашлась, прЫнцесса с двумя горошинами! Думаешь я плакать без тебя в подушку буду! Ага! Щяз! Вон сколько баб вокруг, а ты…!
Пнув озлобленно ногой колонку, Никитос с психами всучил микрофон в руки Наты.
— «Блять, придурок! Тормози! Я тебе сейчас скажу что говорить, пока совсем все не испоганил к хренам, что это за импровизация?!»
Пытаюсь все же остановить этот словесный ядерный взрыв, но он и ухом не ведёт.
— Спокойно Казанцев, дальше я сам, давно пора было эту кралю с небес спустить, а то пасатри как поднялась…
— Ну что, доволен?! Помог, сексолог хренов! Зачем ты вообще полез к нему с этой помощью?! Явно же что Натали и даром не нужен этот придурок!
— Ты то куда нос свою суешь?! Застегнись лучше, пока не застудила свои эрогенные зоны! И блять! Сними с меня эти железки!
Выставляю перед ней раскрасневшиеся запястья, которые уже натерли красные ободки наручниками, явно обидевшись на мой приказной тон, Лизка молча снимает с меня оковы и швыряет их в мою грудь.
— Доволен?!
— Пиздец как! Ты своим ором… Отбила все мое желание, хотя какое там, вот пожалуйста!
Обеими руками указываю на свой стояк, который блять сейчас разорвется по швам. Завела мой механизм и не ввела в эксплуатацию, да у меня сейчас от такого напряжения вся моя пружина выскочит.
— А вот нехер было по кустам шарохаться, Винни пух хренов, полакомился малинкой? Вот сидел бы дома…
— А теперь вы! Да вы вообще охренели?! Что вы тут устроили?
Пока мы с малой выясняли отношения, даже и не обратили внимание как напротив нас уже стояла с раздутыми ноздрями от своей ярости Ната, держа в одной руке кочергу, а во второй Никитоса за шкирку, как нашкодившего щенка.
— Спокойно… Я сейчас все объясню… Дело в том…
Аккуратно начинаю.
— Да уж нет! Я тебе объясню! Какого ты лезешь со своей помощью? Я тебя просила? Да ещё и нашел кому помогать? Этой глисте безголосой?!
— Слушай, вот что ты носом воротишь и парня мурыжишь? Не нужен, так прямо ему и скажи, а не таскай его за собой при удобном раскладе как блохастого кота за кусок ливерки.
— Гля на него, развыступался! Концертный директор сельского гудошника…
— Вообще-то!
Попытался возмутиться и влезть в нашу перепалку Никитос.
— Закрой рот!
— Закрой рот!
Рыкнули мы одновременно с Натали, от чего Никитос от испуга вжался в собственную шею.
— А ты Казанцев, лучше бы не этого придурка нянчил, а смотрел за своей девушкой и будущему ребенку подгузники выбирал! Понял, Сябитова престарелая! А в наши… Да какие наши! В мою! Мою личную жизнь не лезь!
Бросает косой взгляд в сторону Никиты и брезгливо его отталкивает в сторону, не удержав равновесие, зеленый Михайлов, с визгом валится в колючий куст, а до меня только сейчас доходит смысл ее слов.
— Ты беременна?!
Нацеливаюсь ошарашенным взором на Лизку, но она будто и сама только что вышла из стадии анабиоза.
— Я беременна?!
Переводит ошалевший взгляд она на Нату.
— Да блин! Ну, это… Как бы… Поздравляю вас, будущие родители.
Я даже не знал что сказать, охуел? Ещё как? Сейчас я не понимал что вообще чувствую, и чувствую ли вообще, лишь смотрел на растерянную Лизу, не понимая и её реакции. Ну какой к черту нам ребёнок? Да и нужен ли он вообще? Сука! Я не понимал что сейчас говорить и в принципе как нормально осмыслить эту полученную информацию.
— Эм… Я так понимаю… Вы не особо рады, да?
Окутывает она нас обоих настороженным взором, понижая голос.
— Рады…
Робко отвечает Лиза.
— Нет…
Черт! Влип сука! По самые яйца. Я думал хуже бы не может, но я ошибся, когда увидел как в глазах Лизы плавно погас её озорной огонёк, а затем и вовсе, по ее бледному лицу маленьким тонким ручейком скатилась небольшая слеза.