— Душегубка хренова!
Точно! И тут я вспоминаю кое что очень для себя важное. Как там говорится в Америке? Кошелек или жизнь? Кошелек его вчера прошел тест драйв, а вот теперь…
— Кстааати, а ты за какой клуб болеешь?!
С прищуром смотрю на него, а его лицо моментально побагровело, лоб недоуменно наморщился, глаза судорожно забегали по моему лицу, а челюсть он стиснул так сильно, что было просто удивительно, как у него не скрошился зубной ряд. И тут-то я поняла… Ну залетный же! Ox… He трещала бы моя голова сейчас, я бы закрыла вчерашний гештальт.
— Ну?! Че молчишь?! Спартаковец?!
— Я?! Я за ЦСКА!
— А ну, кричалку мне хоть одну прокричи..
— Да пошла ты к черту!
Душный заводится буквально с полуоборота, руками размахивает в разные стороны, мордень все такая же, краснющая, злющая, а эти наглые глазища сейчас лопнут от злости. А меня пробирает на смех, ну это нереальный кайо его выводить из равновесия.
— И вообще, для тебя по жизни сейчас только одна кричалка существует.
— Просвяти, о великая бабка Вангелия.
Приподнимаюсь и складываю ноги в позу лотоса, слушая внимательно этого престарелого оратора.
— Запоминай, если есть чем… Прощай тюрьма, и жизнь в неволе, осталась где-то позади, и ты прощай, начальник строгий, пока ты!
Тычет в меня своим пальцем, a потом продолжает.
— Не оказалась там на полпути.
— Все Бутырка, у меня от тебя мигрень начинается, иди, гуляй с Богом.
Уже плевать на мокрую постель, вот чисто принцип. Не собираюсь подчиняться Казанцеву, удобно… Ну как удобно? Нифига не удобно, но все же, легла и закрыла глаза, поудобнее подбила подушку и только чувствую, как заводится этот узурпатор, мне кажется я даже слышу как у него в одном месте скрипит ржавая пружина, которая ещё немного и рванёт.
— Не понимаешь по-хорошему?! Хорошо… Я помогу тебе встать.
— Без вариантов.
Душнила все не унимается, включая на всю катушку музыкальный центр. Голова и так как раскаленный провод, долбит по мозгам, а это исчадие Ада вечеринки закатывает, тем кому далеко за…
— Совсем башкой ударился?! Что ты творишь?! Так же оглохнуть можно!
Прикрыв уши руками, вскочила с мокрой кровати словно ужаленная в задницу пчелой и грозно приблизилась в сторону Казанцева. Выхватила пульт, треснула им его по широченным плечам, а потом выключила гремящую басами музыку.
— Какие мы нежные… Пьющая баба — горе в моей семье.
Намеренно издевается и усаживается в кресло.
— Что ты несешь? Какая семья?! Что-то я не помню нашего полета в Вегас. И вообще, какая долбанашка с тобой свяжется, Казанцев? Только если слепая и немая.
Усмехаюсь сама себе, представляя его с какой нибудь косой Катькой Пушкаревой, а что? Это же просто идеальный союз.
— Тогда, приятно познакомиться, немая и слепашарая. Потому что, с этого момента, ты будешь послушно играть роль моей долбанутой сестрицы. Все подробности по дороге.
— Тамбовский волк тебе сестра! Я не собираюсь воплощать в жизнь твои нездоровые фантазии.
Меня всю колотит, одновременно от холода и негодования, да ещё и с такого бодуна, смотрю в его наглые глаза и вижу как его взгляд опускается на мою грудь. Сама повторяю его действие. От холода, мои соски уже заметно набухли и затвердели. И только сейчас до меня дошло… Одна майка?! Я спала без лифчика?! А трусы?! Где мои трусы?! Ну всё… Это фиаско.
— Казанцев, хватит пялится на мои соски.
Плавно поднимает на меня свои наглющие глаза.
— Было бы на что… Как женщина, хотя нет, не так, коротышка..
Вздернув густую бровь, он щелкнул пальцами по моему носу, да надменно выплюнул.
— Как девушка, ты меня совершенно не привлекаешь.
— Да что ты? То-то я смотрю, ты завис, разглядывая мой диковный узор на майке.
Наши глаза встречаются, ведем неразрывную битву взглядами.
— Ах да, на майке нет ни единого узора.
Смотрим враждебно, а с моей стороны ещё и пламя неприязни разгорается. Никогда не считала себя фригидной, но этот осел, сейчас зарождал во мне необоснованные комплексы. Фигурка у меня была отменная, узкая талия, длинные ноги, бедра почти как у Кардашьян, ну, в подростковом возрасте. Ну и грудь, конечно не как у Анны Семенович, но тоже ничего. А высказывание этого чушпана, сейчас колко ранило мою тонкую, душевную организацию.
— Приведи себя в божеский вид, а потом собирайся, нам пора уже ехать.
— Куда?!
Набычившись, приблизилась ещё ближе к нему.
— Ооо, ты будешь в восторге…
— Спустя время ~
Ровно два часов нам понадобилось чтобы добраться до этого островка уныния и мракобесия, а потом, ещё полтора часа нам пришлось наяривать пешкодрапом до населенного пункта. Дорога вся вязкая и слякотная после проливных дождей, поэтому, как сказал водитель автобуса, до деревни местные добираются пешком, мы были не исключением.