— Прощаю. Иди на хер!
Красноречиво выпаливает и как ни в чем не бывало, просто продолжает есть, сжимаю пальцы в кулаки и иду за нашими вещами. Как оказалось, наш домик находится в пяти минутах от домика Кузьмича, и стоя сейчас возле ржавого, ободранного забора, я все не решался зайди за эту огороженную небольшую территорию.
— Ты уверена что мы пришли по верному адресу?
— Ну да-а-а… В этом мегаполисе так же легко заблудиться, повсюду метро, только сядь не на ту линию и вс-е-е-е…
Смотрю и даже моргнуть не могу. Как там говорила «хозяйка»? Разместим вас с комфортом? Блять, словно в прошлый век попал. Какая-то небольшая хибарка, выстроенная из прогнившего дерева. Кажется, только дунь и этот спичечный коробок развалится. На уличных веревках летают по ветру из стороны в сторону чьи-то дырявые панталоны. И главное, вокруг этой фазенды, витают просто охиренные запахи исходящие из уличного туалета.
— Да, это тебе не особняк Ферита Корхана..
Звучный и увесистый шлепок приходится по моей заднице, выхожу из оцепенения, глядя на эту стерву.
— Че замер? Давай хозяйка, отворяй ворота.
— Не прикасайся больше ко мне.
Грубо отвешиваю.
— Ой, простите, не заметила у вас вчера трусов верности с амбарным замком.
Дерзко огрызнувшись, Лиза закинула две подушечки мятной жвачки в рот и своим чавканьем стала раздражать ещё больше, да и снова запела свой дебильный репертуарчик. Перешла уже блять на Турцию, пританцовывая и изображая танец живота. Пиздец конечно!
— Бу кадар ми э бу кадар ми, аджимасиз олдун сен, бу кадар ми э бу кадар ми, озлединде арамадин неден..
Зыркнул на неё так, что эта хренова певичка сразу же заглохла.
— Молчу!
Бляяяяя, пока отворил эту дубовую дверь, думал сдохну, замок ещё скорее всего от Брежнева остался. Чуть пальцы не сломал к херам, да ещё и мелкая все трындела над ухом не затыкаясь.
— Все тип-топ, каблучки, макияж, все тип-топ и это день наш, но видимо не твой, душнила.
Демонстративно прикладывает указательный палец к губам и страдальчески кривит свою моську.
— Сейчас сама здесь будешь тужиться!
— Тужиться? А у тебя че, запор? Так пробегись по деревне, я уверена тебя тут бабки быстро травками излечат.
— Ещё одно слово..
— Ой, давай уже отворяй эти хоромы.
Я думал хуже уже быть не может, но как же я ошибался, когда перед глазами обрисовался изысканный интерьер самых дорогих дизайнеров, представляя нашему взору эксклюзивный декор и отделку в стиле, аля допотопный пиздец! Пока несмелым шагом переступил одну единственную комнатушку, чуть не расхерачил ноги о прогнившие доски, к тому же, своей макушкой качественно отшлифовал деревянный косяк. С моими габаритами я просто не представлял как я здесь помещусь. А что самое смешное, посреди комнаты стояла огромная печь и лишь одна, сука! Одна единственная кровать. И вот тут назревал вопрос. Как?! Как жить в этом первобытном тереме?
— Не удивлюсь если тут ещё где-то Емеля на печи рассекает.
Стали осматриваться по сторонам, блять, аж выть захотелось, да и видимо мою спутницу сразу что-то насторожило.
— Казанцев, там за окном кто-то ходит.
Мелкая испуганно посмотрела в небольшое окошко, а потом подошла сзади и своими острыми коготками вцепилась за края моей майки. Ничего себе. Сам про себя думаю, эта девчонка может чего-то испугаться?
— Кто? Твой утренний бадун?
Усмехнувшись, слегка повернулся к ней через плечо.
— Да нет же, душнила, там тень маячит какая-то, иди проверь.
— Неужели боишься?
Колко выгибаю бровь, прожигая язву издевательским видом. Лизка отшатывается и со всей своей силой, данной ей матушкой природой, толкает меня в сторону выхода из этой избушки на курьих ножках.
— Иди говорю! Не бойся, если что, мамка рядом.
— Слушай, коротышка, это деревня, здесь везде кто-то да маячит, может к тебе пришел свататься вчерашний козло-женишок.
— Или к тебе явилась престарелая бабуля, молочка принесла. Иди говорю, проверь.
Начинаю осматриваться по сторонам и буквально обхожу каждый уголок этой высотки в кавычках. Ничего не примечаю. Тяжело вдохнул и на мгновение прикрыл глаза…
— Aaaaaaa!!
Вздрагиваю от оглушительного крика, и звука разбитого стекла. резко подлетаю и приближаюсь к Лизе, хватаю её за хрупкие плечи и слегка встряхиваю, заставляя её смотреть мне в глаза. Вся трясётся как испуганный кролик зимой, ощущаю её дрожь по всему телу. Ладонями обхватываю её лицо не сдерживаюсь и всё-таки крепко обнимаю её, прижимая к своей груди.