— Лучшее говоришь? Рад что ты это понимаешь… Неужели любишь её до сих пор?
Сглотнув тягучую слюну, рычу сквозь зубы.
— Не суй свой нос в наши с ней отношения! Это точно не твое собачье дело!
— А мне и так все понятно по твоим психам. Не проходит бесследно первая любовь? Да? Кстати, не только мне это понятно…
Скалится, самонадеянно скрещивая руки на груди, задумчиво уворачивая голову в сторону окна. А я понимаю что ещё немного и плевать мне кто он, сорвусь с цепи и разбитой физиономии ему точно не отделаться.
— Чисто спортивный интерес, если бы вдруг так сложилось, и Дашка стала свободна, вернулся бы к ней?
— Не задумываясь!
Выпаливаю на одном дыхании, даже не осознавая какую роковую для себя сейчас ошибку совершаю, но мой язык сейчас будто неподвластен мозгу.
— Что имеем, не храним, а что обретаем, снова просираем, Казанцев…
С довольной рожей Зубров медленно отходит в сторону, а я тяжело дыша перевожу озверелый взгляд за его спину в сторону дверного проема, где с поникшим выражением лица стояла Лиза…
— А это кажется к тебе… Как неудобно однако получилось… Правда?
Черт! Мы пристально вгрызаемся в друг друга взглядом, её обиженные глазки блеснули опасной яростью, кажется даже оба не дышим, я вижу как ей неприятно от моих слов, а я уверен на все сто, что она стояла здесь не одну минуту и все слышала, да и мелкий сученыш специально меня спровоцировал на этот разговор. И лишь его звенящий противной трелью телефон возвращается меня в реальность.
— «Да не Царь, не отвлекаешь, как меня может отвлекать муж моей сестры…»
Малой испарился, словно его тут и не было. Невесомыми шагами Лиза оказалась напротив меня, дрожащей рукой она спокойно поставила на мой стол пару контейнеров с едой, а я как завороженный не мог увести глаз от её разочарованного лица. А следом, я слышу такой же дрожащий её голос…
— Извини… Не хотела помешать тебе вспоминать «самое лучшее в твоей жизни…»
20 глава. Может, я твоя судьба?
От лица Лизы.
Я смотрела в озверелые, затянутые пеленой злости глаза дикого зверя и медленным, тихим шагом приближалась к нему ближе, рассекая между нами накаленный до предела воздух.
— Извини… Не хотела помешать тебе вспоминать "самое лучшее в твоей жизни…"
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Ты сказал что сегодня будешь здесь до самой ночи, чтобы ты не голодал, принесла тебе ужин.
— С чего вдруг такая забота? Опять у кого нибудь это сперла?!
Кивает на пластиковые контейнеры, раздраженно отталкивая судочки с горячей, домашней едой в противоположную от себя сторону.
— Не горю желанием ужинать ворованным!
А вот здесь мне стало неприятно. Я пол дня простояла у плиты, честно признаться, я испоганила не одну пачку крупы, которая напросто из-за моей невнимательности выкипела и сгорела вместе с кастрюлей, да что там кастрюля, я чуть целую халупу не спалила, да и сама чуть не задохнулась, пока пыталась затушить облака угарного дыма. Хотела уже после этой попытки все бросить, но все же я решила сделать Казанцеву приятное, на всех парах полетела в магазин, взяла себе новую жертву приношения в качестве пачки макарон и килограмма сосисок, и под пристальным контролем Соньки, я умело все довела до ума.
— Если у тебя проблемы по работе, не нужно срываться зверем на меня. Что-то случилось? Может я могу помочь чем нибудь?
Я стараюсь говорить спокойно, вижу как он заведен, как бы мне не было обидно и больно от произнесенных слов, я стараюсь все скрыть за бездушной маской безразличия. Как ни в чем не бывало, я открываю небольшой пакет, не обращая внимания на Женю, вынимаю из него салфетку в которой плотно был завернут нож с вилкой.
— Мои проблемы тебя совершенно не касаются! Не лезь! Иди домой! Здесь тебе делать нечего!
— Не думала что я настолько тебя раздражаю, или дело не во мне, верно? Все дело в ней, и в твоих до сих пор неостывших чувствах?
Спиной чувствовала как с каждым моим словом он заводился все больше. В своих руках я до онемения конечностей крепко сжимала вилку, которую старательно натирала, а потом, я резко чувствую захват на своем предплечье. Одним резким рывком Женя развернул меня к себе, практически уничтожая меня укоризненным лицом.