— Ай! Мне больно!
Ошибся. Просто гордая тварь!
— Разве это боль?
Вжимаю дерево в плоть ещё сильнее, с особой жестокостью, наконечником наношу мощный удар по стройным бедрам, оставляя после себя следы ярко-алых отметин. Вижу как она стискивает зубы от боли, но молчит… Терпит. Не люблю таких. Возомнила себя кем блять?! Гордой королевской ланью?! В эту же минуту хочется её нагнуть и жёстко наказать, а самое главное, стереть с ее лица эту надменность, хочу лицезреть как она будет захлебывается собственной кровью. Я заставлю тебя сегодня кричать!
— Твой удар.
Передаю в её руки кий, девчонка забирает его из моих рук и поворачивается к столу, сам подхожу к ней сзади, озверело срываю с её упругой груди лиф. Пока она раздумывает куда лучше ударить, я болезненно сжимаю крепкими руками её задницу и устрашающе хриплю на ухо.
— Ещё раз начнешь показывать мне свои зубки, все оставшееся время будешь проводить не на толстых, богатеньких членах, а в кабинете челюстно-лицевого хирурга. Усекла?!
Моментально закипаю, сжимая сильнее ягодицы.
— Ммм… А мне нравится такая игра в грозного дядю.
Выпускаю её из своих волчьих лап и сильно шлепнув по ягодицам, отхожу в сторону, наливая себе в стакан терпкий виски.
— Че застыла?! Начинай… Бей точно по зеленому шару, он проложит траекторию к красному и чётко попадет прямо в лунку.
— Любишь все контролировать, н-да? Сейчас проверим твою стратегическую тактику.
Девка наклоняется к столу и выполняет мои указания. Попадая точно в цель, она довольно начинает прыгать и по-детски хлопать в ладоши, а потом она как ненормальная бросается ко мне на шею, впиваясь своими губами в мои. Сука! Резко одергиваю её, представляя скольким она не раз отсасывала этими надутыми, грязными губами.
— Никаких ебучих поцелуев!
— Ты видел?! Я забила… Здорово! Ты был прав!
— Я всегда прав.
Снова кидается ко мне на шею, игнорируя мой приказ, а я как неуравновешенный психопат завожусь. Никому кроме Лизы не позволял к себе так настойчиво прикасаться именно губами, грубо оттолкнув её от себя, сразу же хватаю тонкое запястье и укладываю шлюшку на бильярдный стол лицом к себе.
— Сегодня будет последний рабочий день в твоей жизни. Не умеешь прислушиваться к желаниям клиента… А стоило бы!
— Что? О чем ты?
И вот тут то я увидел то, чего желал… Дикий страх в ее карих глазах. Цепкими пальцами сжимаю её тонкую шею, намеренно перекрывая ей кислород. Делаю глоток виски и оставляю стакан в стороне.
— Уясни раз и навсегда… За свой язвительный язык, всегда! Слышишь?! Всегда будешь отвечать!
Снимаю плотно сидящий пиджак и бросаю его на кресло, беру в руки деревянный кий и с великим кайфом упираюсь им в шею суке, которая от моего натиска резко стала кашлять и задыхаться.
— Ты что…?! Пу… сти… Больно…
Она пытается отчаянно хрипеть, царапать своими острыми ногтями мои руки, и словно в наказание, я ослабляю хватку, нанося ей один болезненный удар деревом по её тонким пальцам, ломая к чертям сразу несколько наманикюренных ноготков. Ей повезло что я ещё не переломал ей все пальцы.
— Дыши… У тебя минута.
Позволяю ей на ничтожное мгновение вдохнуть каплю заветного воздуха.
— Что?! Ты спятил?! Я ухожу! Эскорт эскортом, но на такие извращения я не подписывалась.
Девка схватившись за горло пытается встать, а я следом с нереальным кайфом наношу новый мощный удар кием по её тонким рукам, которые уже собирали разбросанную одежду на полу. А следом, безжалостно луплю по позвоночнику, вдавливая деревянной палкой её спину в пол. Удивлен… Как от таких моих ударов я ещё не раскрошил к дьяволу ее хрупкие кости… Старею. Исправим…
— Ааааай!!
— Запомни девочка, ты выйдешь отсюда только вперёд ногами… И то… Когда я тебе позволю!
Она обездвижено лежит своим намалеванным лицом в пол, даже не может пошевелиться, лишь безутешно рыдает. Притихла сразу. А весь вечер была такая разговорчивая сука! Коленом упираюсь в её позвоночник до противного хруста, который доставляет мне нереальное удовольствие власти над человеческой жизнью и мучением.
— Чё притихла, канарейка?! А так красиво пела мне на протяжении всего вечера. Давай, сука, проси меня, умоляй, чтобы отпустил! Ну?!
Но она лишь тряслась как испуганный кролик перед удавом и слезно рыдала, заливая своими слезами деревянное покрытие. Схватив её за волосы на затылке, приложился её головой пару раз о пол, а сам стал незамедлительно расстегивать кожаный ремень.