— Девочка моя… Мой ангелочек… Скоро мама будет рядом… Навсегда…
— Конечно… Мамочка ведь не бросит свою малышку, не переживай, на долго я тебя здесь не задержу.
Не первый уже мой опыт такой своеобразной казни, считаю это самая страшная смерть для таких стукачей и предателей. Живого места на ней не останется, разрывы будут неизбежны, еще немного и ее раздирающие гланды крики и хруст потрескивающей плоти пронзит всю эту территорию.
— Когда ты сделаешь последний вздох в своей жизни, я лично опущу твое растерзанное тело в эту самую камнедробилку. От тебя останется лишь пыль! За все то, что ты сделала!
— Я не смогла спасти свою девочку… Но я рада что помогла Лизе уйти от тебя живой… Рада…
— Поднимайте цепи, нахуй!
Приказываю, а сам вхожу в кураж, наслаждаясь представлением, но не могу в полной мере лицезреть это зрелище, телефон барабанит безостановочно. С раздражением отвечаю на звонок, понимаю что надо срочно ехать, да и хрен с ним! Ещё полюбуюсь таким же зрелищем, когда на месте Кэтрин, будет вся в слезах висеть моя девочка.
— Пора ехать, тебя ждут уже.
Я мгновенно поворачиваюсь к приближающемуся Шраму и спешно покидаю место предполагаемой могилы крысы, направляясь как можно быстрее к тачке.
— Я жутко устал от выходок Царя… Пора с ним прощаться…
— Уверен? Проблем не будет? Кипиш у братвы поднимется не малый, это же Царь.
— Нашел блять, богатыря всемогущего! Знаешь как говорили на Руси?! Был русский дух, да весь вышел…
Бросаю ему на ходу, но внезапно вдруг затормаживаю.
— Смотайся на родину, убери его по тихому, без шума. Пора вырывать всю власть в свои могучие руки.
— Принял, считай что этой помехи больше не будет у тебя на пути…
24 глава. Чао, мой мармеладный!
От лица Жени.
Вас когда нибудь выводили из себя в своей жизни так, что вам хотелось убить человека? Нет? Лично у меня в последние пару месяцев эта мысль все укореннелее поселяется в голове и не может никак высвободиться. На уме у меня был только один фокус, моя цель, которая сейчас отходила от своей загульной ночки лежа на деревянной скамейке в сыром обезьяннике. Подходя ближе к камере, моя рука непроизвольно сжимала рукоять моего верного на сегодня спутника, который меня ещё никогда не подводил. Время будто замедлилось, а небольшой коридор сузился до узкой полосы, словно дорожка в тире, ведущая меня к моей жертве. Все лишнее вокруг исчезло, осталась только мишень, моя гребаная, неугомонная цель. С безупречной плавностью, мой палец оказался на курке, одно легкое прикосновение и пронзительный, но уверенный звук выстрела, разорвал тишину глухого помещения. Пуля пронеслась вдоль заданной траектории, точно, как я и задумал. Секунда, и напряжение сменилось мгновенным облегчением, когда моя цель была поражена.
— Ай! Спятил?! Какого черта, Ворошиловский стрелок?! Ты попал мне прямо в сердце! Мне плохо… Я умираю…
Не унимаясь, я безжалостно продолжал выпускать пулю за пулей в это бодунное тело, в ответ на ее испуганные крики.
— Сердце находится с другой стороны, дура, а там лёгкие!
— Чёрный трансплантолог, изыйди!
С недовольством фыркнув на меня, мелкая заноза ежась от прохлады скрутилась и отвернулась к стене, игнорируя моё здесь присутствие и выстрелы. Ладно… Сама коза напросилась! Моя рука уже снова нацеливалась на мою бадунческую мишень, продолжая болезненные, боевые атаки, хладнокровно я выпускал пули прямо по проблемной заднице этой нарушительницы порядка.
— Ты больной к черту психопат!
— Поднимай свой подстреленный зад, магаданская лесоповальщица.
— Что за дебильная пытка?! Серьезно? Детский пистолет, Казанцев, в детстве не наигрался?
Видимо окончательно очухавшись, Лизка как обычно в своей недовольной манере матерится и психует, ругается так, что соседний бомж в камере даже приохренел. А я стою с детским пистолетом в руках, выпуская очередную пластиковую пульку в лобешник своей заключенной.
— Прямо в яблочко.
— Что ты себе позволяешь?! Гитлер Хренов! Устроил тут самосуд!
Орёт поскрипывая своими острыми зубками, да пытается выхватить через решетку моё детское «снайперское», а я лишь стою и перекручиваю пластик в руке, предоставленный мне на пользование Сонькой, для перевоспитания Лизы. Кстати говоря, убойная штука.