— Том сказал: «Ничего подобного. Это медальон моей мамы. Этот ублюдок забрал его у нее и отдал тебе. Это он отдал тебе мамину вещь». Ну и как раз в этот момент вошел отец Тома.
— Сэр Питер. Так. И что он сделал?
— Он был очень расстроен. Что неудивительно, это ясно. Ведь мы тайком пробрались к нему в дом. И потом он увидел на полу свою подружку и как Том орет на нее.
— Так Томас кричал на Грету, когда в комнату вошел его отец?
— Точно не помню. Вообще все произошло так быстро. Томас увидел отца и сразу отошел. Это я точно помню. И еще помню, как отец, то есть мистер Робинсон, поднял Грету и положил на диван. Она плакала. Не знаю, может, ушиблась, когда Томас свалил ее на пол.
— Так, понятно. Продолжайте, Мэтью. Что же было дальше?
— А дальше отец Тома спросил Грету, что случилось, и она сказала, что Том ее толкнул. Сказала, что он напал на нее, и вид у отца был при этом такой, словно он вот-вот врежет Тому. И непременно бы врезал, если б меня там не было, точно вам говорю. Прямо так и сжал кулаки и стал надвигаться на Тома, а тут Том возьми да и покажи отцу тот медальон. Он держал его на цепочке, покачивая из стороны в сторону, словно это был какой-то волшебный талисман. А потом сказал отцу, где его взял. И еще добавил, что Грета, должно быть, получила его от того человека, который убил его маму.
Поначалу Мэтью говорил медленно, но теперь слова так и лились потоком, одно предложение налезало на другое. И к концу он, похоже, немного запутался, потерял, как говорится, нить повествования, не в силах совладать с этим потоком.
— Хорошо, Мэтью, думаю, все всё поняли, — сказал Спарлинг. — А теперь прошу, пожалуйста, излагайте немного помедленнее, успокойтесь, не торопитесь, время у нас есть. Скажите-ка нам вот что. Как среагировала Грета на слова Томаса?
— Ну, сперва вообще не реагировала. Плакала, как я уже говорил. Но потом сказала, что все это неправда, что она нашла этот медальон в ванной через день или два после того, как мать Томаса убили, и положила его в потайной ящичек на хранение. Ну и тогда Том начал задавать ей все эти вопросы, а она на них отвечала. Словно поняла, что нужно дать хоть какое-то объяснение.
— Кому дать?
— Ну, не знаю. Может, Тому, может, его отцу тоже. Наверное, так. Но задавал вопросы только он, Том.
— Понятно. А теперь попытайтесь вспомнить, о чем именно они говорили.
— Том спрашивал, что она делала в ванной. Ведь ванна у них на самом верхнем этаже, а комната Греты со всеми этими компьютерами находится на первом, там она обычно и работает. На что Грета сказала, что в туалете на первом этаже была уборщица, вот ей и пришлось подняться наверх, в ванную. На что Том сказал, что до туалета в подвале куда как ближе. Ну вот, в таком духе все это продолжалось, а потом он вдруг спросил, зачем это ей понадобилось прятать медальон в потайном ящике. На что Грета ответила, что за этим столом любила работать Энн, это был стол покойной матери Тома, ну, и вполне естественно, что она положила его туда. Что-то в этом роде.
— А отец Томаса, сэр Питер, что-нибудь спрашивал?
— Да, он хотел знать, почему Грета не отдала медальон ему, на что та ответила, что просто не хотела его огорчать, а потом якобы и вовсе забыла об этом медальоне. Похоже, у нее на все имелся ответ.
Настала пауза, Джон Спарлинг просматривал разложенные перед ним бумаги. Майлз Ламберт повернулся к своей клиентке и улыбнулся. Последнее высказывание свидетеля было просто подарком.
— О чем еще там говорили, Мэтью? — спросил Спарлинг.
— Ну, отец Тома вроде бы поверил словам Греты и страшно рассердился на Тома, и на меня заодно тоже. Отчитал нас, а потом сказал, чтоб мы убирались вон, возвращались в школу, иначе он вызовет полицию.
— Понятно, Мэтью, но до того, как сэр Питер велел вам убираться из дома, кто-то что-то еще говорил? Может, вы запамятовали?
Мэтью смотрел тупо, и Спарлинг сделал вторую попытку.
— Что произошло с самим медальоном, Мэтью? — спросил он.
— Ах, ну да. Том снова показал его отцу, а потом передал слова Греты. Рассказал, что она говорила перед тем, как он вошел.
— Напомните, что именно?
— Что это ее медальон. И тут она начала открещиваться, будто бы ничего такого не говорила. Но я-то знал, что говорила. Сам слышал собственными ушами.
— Да, Мэтью… Вы сказали, что отец Томаса велел вам убраться из дома. Вы его послушались?
— Еще бы, сэр! Я прямо так и скатился вниз по ступенькам, чуть не упал. Томас догнал меня уже на улице. Быстро бегать он не мастак. А я… я жутко испугался, вдруг его отец напишет моим родителям, или добьется моего исключения из школы, или еще что сделает. Но ничего этого не случилось. До тех пор, пока ко мне вдруг не заявилась полиция.