— Калитку проверили?
— Да, сэр. Она была заперта.
— Следы на земле?
— Нет, сэр. Дождя давно не было, а потому какие на земле могли остаться следы.
— Но, возможно, вам удалось обнаружить какие-либо другие признаки?
— Нет, сэр. Впрочем, я не слишком тщательно осматривал окрестности. Положился на нашего эксперта. Примерно через час после нас с Джонсом на место происшествия прибыл детектив Батлер.
— Понимаю. Ну и чем же вы занялись после того, как осмотрели северную калитку?
— Присоединился к офицеру Джонсу, сэр. Он вошел в дом, и Томас Робинсон показывал ему старую деревянную скамью в холле, в которой он, по его словам, спрятался от этих мужчин.
— И еще вы увидели ключ от входной двери, не так ли?
— Так точно, сэр. Томас мне его показал.
— Наверное, это вы попросили его показать?
— Да. Ключ висел на гвоздике, в холле, прямо рядом с дверью. Томас сказал, что разбойники отперли двери этим ключом и выбежали из дома, как только заслышали сирену.
— Благодарю вас, мистер Хьюз. Вопросов к вам у меня больше нет.
— Желаете задать свидетелю еще какие-то вопросы, мистер Спарлинг? — спросил судья.
— Всего один, ваша честь. Скажите, офицер, вот вы вроде бы упоминали, что остановились поначалу у главных ворот. С того места был виден выход на северную лужайку?
— Нет, сэр. Ворота там немного отстоят от дороги, а между стеной и обочиной растут деревья. Так что от того места, где мы припарковались, видно ничего не было, сэр.
— Спасибо, офицер. Вопросов больше нет.
Констебль Хьюз надел головной убор и покинул зал суда. Ему предстояло вернуться в Кармут к прежней полной безвестности.
День тянулся страшно медленно. В час сделали перерыв на ленч. Джон Спарлинг голоден не был и выбрал себе зеленый листовой салат, который запивал минеральной водой, сидя наверху, в специальном обеденном зале для барристеров.
Майлз Ламберт подниматься наверх не стал, а отправился вместо этого в маленький и уютный ресторанчик, что находился неподалеку от здания суда, где Дино держал специально для него отдельный столик в углу. Стакан доброго красного вина и огромная тарелка лазаньи, по части приготовления которой мать Дино была великая мастерица, — что ж, он прекрасно подкрепился, теперь сил должно было хватить до конца дневного заседания. На десерт он заказал чашечку крепкого и сладкого кофе по-турецки и сидел, откинувшись на спинку стула с самым довольным видом.
Да и ходом процесса Майлз пока что был вполне доволен. Линия, выбранная обвинением, рассыпалась в прах при первом же перекрестном допросе, и он с нетерпением ждал появления в суде главного свидетеля. Совершенно очевидно, что Томас попросил старую экономку и школьного друга подкрепить свою версию показаниями. И что он просто-напросто выдумал этих двух типов, Лонни и Роузи, появление которых в доме не подтверждалось ничем, кроме его собственных показаний.
Майлз знал, что может рассчитывать на свою клиентку. Уж она-то, когда наступит ее черед отвечать на вопросы, поможет ему устроить в зале суда представление, достойное премии Оскар. С каждым днем все более крепла его уверенность в том, что дело идет к оправдательному приговору. И что присяжные вынесут именно такой, справедливый вердикт. Еще задолго до начала суда Майлз про себя решил, что леди Грета — самая красивая из всех клиенток, которых ему когда-либо доводилось защищать. И вот теперь, выслушав главных свидетелей Спарлинга, он был твердо убежден в ее невиновности.
Сержант детектив Хернс был, разумеется, убежден в обратном, придерживался об обвиняемой совсем иного мнения. И перебирал в уме все доказательства ее вины, сидя в комнате для полицейских и жуя огромный сандвич с сыром и пикулями, который захватил с собой из Ипсвича.
Ровно в два он застегнул на все пуговицы двубортный пиджак, чтобы прикрыть оставшееся на нейлоновой рубашке пятно от неосторожно оброненного во время трапезы кусочка огурца, и спустился вниз в зал суда, где пришел его черед выступать свидетелем. В помещении было жарко, присяжные впали в сонное состояние. Спарлинг задавал вопросы, ответы на которые, казалось, им были известны заранее. Лишь когда со своего места поднялся Майлз Ламберт и потребовал, чтоб они на время покинули зал суда, настало некоторое оживление.
— Это надолго, мистер Ламберт? — спросил судья.
— Нет, ваша честь. Всего несколько минут.
Присяжные смотрели растерянно, Майлз терпеливо ждал, пока за последним из них не затворится дверь. И лишь после этого заговорил.
— Речь идет о личности моей клиентки, ваша честь, — сказал он. — За ней числится всего лишь одно незначительное правонарушение, и было это одиннадцать лет назад. С тех пор — ничего.