— Меня зовут Джеймс Рамирес. У меня ученая степень по уголовному праву Объединения. Может, вы обо мне даже слышали — последние четыре года я работал в Управлении общественной защиты в Нью-Йорке. Помнится, я выступал защитником двоих из ваших людей. В обоих случаях вы тогда не пожелали воспользоваться услугами адвокатов, чьи политические симпатии были известны. Последние несколько лет я делал то же самое и для наших соратников. Неделю назад я оставил службу и теперь полностью занят здесь. — Он указал на человека, сидящего рядом по правую руку. — Это мсье Ободи. Слева от меня Кристиан Дж. Саммерс, а слева от него Акира Хасегава. Полагаю, мистер Саммерс не нуждается в представлении, а Хасегава-сан представляет крупнейший японский концерн «Мицубиси», последние двадцать лет поставляющий небиологические компоненты для мистера Саммерса. — Он немного замялся и продолжил: — К сожалению, Максу Девлину не удалось выбраться. Его задержали миротворцы. В ближайшем будущем мы собираемся вытащить его. Будь это возможно сейчас, он тоже сидел бы за этим столом. Томми Буна не будет. Вам сообщили об этом еще две недели назад. Вот, собственно, и все.
— Очень хорошо, — Домино заговорила быстро, напористо, даже чуточку агрессивно. — Мое имя Домино Терренсия. Я заместитель командующего «Эризиан Клау». Вы все уже знакомы с Каллией. А молодой человек рядом с ней — ее брат Лан. Если вы не знаете, кто...
— Моя дорогая... — Старая женщина, сидящая рядом с Домино, слабо повела рукой, и Терренсия тотчас замолчала. — Я сама представлюсь. — Ее выцветшие голубые глаза уставились на человека, сидящего напротив, на мсье Ободи. Она заговорила, не отводя взгляда и не моргая, словно в зале, кроме них двоих, никого больше не было. — Меня зовут Николь Эрис Лавли. Мне восемьдесят шесть лет, а сорок четыре года тому назад я основала «Эризиан Клау». Я прекрасно знала семерых человек, в разное время возглавлявших «Общество Джонни Реба». Все эти семеро отважных и свободолюбивых патриотов теперь мертвы, а я все еще здесь. Вот кто я такая. — Она улыбнулась мягкой, вежливой улыбкой партнерам за столом и отдельно Ободи. — А вы кто такой, мать вашу?!
6
Дэнис напряженно стояла у стола Риппера и с нарастающим отчаянием слушала его слова.
— Постараюсь изложить все как можно быстрее, потому что не люблю нарушать обещания, а сейчас придется. Я ничего не могу сделать для твоего друга Рамиреса. — Дуглас мягко добавил: — Прости. Не думаю, что ходить вокруг да около было бы лучше — твоему другу грозит расстрел. Ступай к себе в кабинет и прочитай этот рапорт. Недавно представители ОДР и «Эризиан Клау» провели встречу на высшем уровне с обеих сторон, очевидно, для того чтобы определить, смогут ли они работать вместе. Миротворцы не знают, где она состоялась, но у них имеется список людей, предположительно принимавших в ней участие. — Риппер замолчал, словно ему было трудно продолжать. — Мне очень жаль. Там есть имя Рамиреса.
Она сидела в своем кабинете и читала рапорт, украшенный на каждой странице бледно-голубым штампом «Только для служебного пользования». Рапорт сопровождали пачка голограмм и скупые биографии главных подозреваемых.
Лан и Каллия Сьерран, брат и сестра, как прочла Дэнис, работавшие вместе с Трентом во время похищения сетевого ключа к информации по Лунету в 269 году. Каллия отвечала за оружие и его применение; ее брат считался непревзойденным специалистом по закладке мин, от взрывов которых погибло около дюжины миротворцев, один гвардеец и более двух десятков гражданских лиц.
Далее шел старый снимок итальянки по имени Домино Терренсия, занимавшей довольно высокий пост в «Эризиан Клау», но никто не знал, какой именно. В досье говорилось, что она осуществляла связь с Общиной дальнепроходцев и два срока избиралась вице-мэром Бессела, независимого города на Луне, поддерживаемого Гильдией Вольных Городов.
Имелись кое-какие данные, но без голограммы, и на Николь Лавли, женщину, основавшую «Эризиан Клау». Дэнис пропустила их, перевернула страницу и обнаружила, что смотрит на снимок Джимми Рамиреса.
— Пообещай мне кое-что, Дэнис!
— Обещаю.
— Ты даже не хочешь знать, что именно?
— Я и так знаю, что это насчет Джимми.
— А-а. — Через секунду он кивнул. — Ну ладно. Только смотри, чтобы он не просек, что ты за ним приглядываешь. Ему это не понравится.
Джеймс Рамирес, значилось в досье, в прошлом гангстер, вероятно, член банды Храмовых Драконов из Фринджа. По слухам, был близко знаком с Неуловимым Трентом, но это недостоверная информация, не нашедшая подтверждения. Служил в Управлении общественной защиты Нью-Йорка с 2072 года; с 2074-го был помощником общественного адвоката от Нью-Йорка. Внезапно уволился 30 апреля того же года. Известно также, что он имел тесные контакты с бывшим шефом полиции Максвеллом Девлином. Последние шесть лет Рамирес является убежденным членом и активистом «Общества Джонни Реба».
Дэнис закрыла рапорт и уставилась в пустоту.
Шесть лет.
И ни разу ни словом ей не обмолвился.
Она стала вспоминать прошлое, начиная с того дня, когда Трент покинул Землю. Последующие два года она виделась с Джимми чуть ли не ежедневно. Дэнис попыталась восстановить в памяти тот момент, когда он хотел вызвать ее на откровенность, стараясь заинтересовать деятельностью подпольщиков.
И не смогла.
Снова, безо всякого предупреждения, на нее навалилось ужасное ощущение пустоты, так часто посещавшее ее в последние дни. Она сидела одна в своем кабинете и думала о том, как Джимми Рамирес сказал ей когда-то:
— Я люблю тебя, Дэнис.
Она вскочила на ноги, пытаясь припомнить, знает ли она что-то такое, что может повредить Дугласу Рипперу, попади она в руки ОДР. Ей трудно было привести в порядок собственные мысли, но ничего такого сейчас не вспоминалось. Если они не смогут причинить ему вред, то она может уйти с чистой совестью.
Ей вдруг так сильно захотелось врезать кому-нибудь от души, что аж руки затряслись. Усилием воли заставив себя успокоиться, Дэнис побрела назад в кабинет Дугласа Риппера.
У Риппера шло совещание с Ичабодом и женщиной-вебтанцором по имени Салли Каннингхем, отвечавшей за создание экспертной системы анализа для ведения предвыборной кампании Риппера.
Дэнис вошла без стука и сквозь голограмму аравийской пустыни проделала долгий путь до стола патрона. Он поднял глаза.
— Мне необходима неделя отпуска. Он покачал головой:
— Нет. И не прерывай меня сейчас, я занят.
— Я должна кое-что сделать, Дуглас. Мне необходимо это время.
Дэнис видела, что Салли Каннингхем заметила ее обращение к Рипперу по имени, а тот в свою очередь заметил реакцию Салли. Советник стиснул челюсти.
— Извини, Салли. — Он обернулся к Дэнис: — Мой ответ — нет, мисс Даймара, и я не желаю это больше обсуждать. Во всяком случае, не сейчас.
Дэнис проигнорировала намек:
— Это очень важно. Мне необходимо, чтобы ты сказал «да».
Риппер глубоко вдохнул, задержал воздух в легких на пять секунд и выдохнул. Девушка понимала, что он сдерживает гнев, и где-то в глубине души, за пустотой и болью, хотела, чтобы этот гнев вырвался наружу, чтобы она смогла...
— Я не могу этого сделать, — сквозь зубы проговорил Риппер. — Ты нужна мне здесь. Если это касается Рамиреса, в чем я уверен, то мы, наверное, сможем послать за ним команду из Отдела спецопераций. Если я попрошу, мне окажут такую услугу. Если мы так поступим и без особых хлопот вытащим Рамиреса, то, возможно — возможно, — он отделается приговором к Общественным работам. Я посмотрю, что можно сделать. Но я не могу тебя отпустить. Не сейчас.
— Я не принимаю такой ответ. Есть вопрос, который я должна задать Джимми. И... я пообещала кое-кому. Я не могу нарушить обещание, это единственное, о чем меня попросил... тот человек.
— Я не отпускаю тебя. Дэнис почти не колебалась:
— Тогда я увольняюсь.
— Ты не можешь! — рявкнул Риппер. — Ты подписала контракт.
Салли Каннингхем наблюдала за конфликтом во все глаза, даже не притворяясь, что не слышит. Ичабод Мартин сидел с отрешенным видом, смежив веки и словно бы не присутствуя за столом.