— Хорошенькая?
— Да, сэр.
— Мужчина бы запомнил ее, если бы увидел?
— Я… я думаю, да, сэр.
— Почему, ты полагаешь, Джоунс сказал, что никогда не видел ее, живой или мертвой? Он тоже был в палате Клер Коул.
Шефер ничего не ответил.
— Так что ты думаешь, Шефер?
— Может, он напуган, сэр.
— А ты боишься, Шефер?
Шефер долго колебался, прежде чем ответить. В конце концов он проговорил:
— С чего мне бояться, старший лейтенант Мастерс?
Вечером в кают-компании после того, как Старик поднялся к себе в каюту, Рейнольдс и Мастерс пили кофе. Рейнольдс держал дымящуюся белую кружку в дочерна загорелых руках, пар обрамлял его лицо, придавая ему какой-то сатанинский вид.
— Ты похож на черта, — сказал Мастерс.
— Что?
— Ничего. Мысли вслух.
— Ты видел Старика? — неожиданно спросил Рейнольдс.
— Видел.
— Ему сейчас лучше на глаза не попадаться. Он зол не на шутку.
— Ему сейчас туго приходится, — кивнул Мастерс. — Какого черта он не предоставит все ФБР, как положено?
— Положено — то ему положено. Но на него все равно все давят. Убийство на военном корабле! Черт, это как цепная реакция. Семья и друзья погибшей пишут письма и посылают телеграммы своим конгрессменам. Конгрессмены их читают и давят на Главное Управление по личному составу ВМС. Те начинают наезжать на командующего Атлантическим флотом. Командующий накручивает хвост командиру эскадры. Этот мерзавец наваливается на нашего Старика, желая знать, что да как. А Старик срывается на всех остальных. Я не могу его винить. Они ведут себя так, как будто он убил эту проклятую девку.
— А может быть, на самом деле?
— Тебе не идет быть легкомысленным.
— Расслабься, Майк. Мы — то что, черт возьми, должны делать? Мы моряки, а не полицейские.
— Медсестра была убита на этом корабле. Все неприятности свалились на Старика.
— Но и на нас тоже.
— Что там у тебя с Джоунсом?
— Он наглец. Ты знаешь об этом? Как только все закончится, я ему покажу.
— Если только он не убийца.
— Если он убийца, — сказал Мастерс, — ему уже нечего будет показывать.
— Ты говорил с Дэниелсом или Шефером?
— Я поговорю с Дэниелсом утром. Шефера я приберегаю напоследок.
— Почему?
— Во-первых, он знает все вопросы, которые я задаю. Он наш секретарь, ты помнишь?
— А во-вторых?
— Это все. Только во-первых.
Мастерс нашел Пери Дэниелса на следующее утро после уборки в заднем спальном отсеке. Писарь сидел на ящике для обуви, начищая свои ботинки. Из угла рта торчала сигарета, дым клубился над коротко остриженной головой. Мастерс стоял наверху трапа и некоторое время изучал парня. Дэниелс выглядел на двадцать шесть или около того, был узкокостным и жилистым. Он так усердно трудился щеткой над своими ботинками, что под кожей ходили мышцы. Писарь щурился от дыма, и его значки мерно позванивали.
Мастерс откашлялся и начал спускаться. В тесном помещении стоял запах пота, и Мастерс подумал, правильно ли было приходить сюда для разговора с этим человеком. Но сейчас было уже слишком поздно.
— Дэниелс? — спросил он.
Писарь поднял голову. Увидев офицера, он положил щетку, вынул изо рта сигарету и бросил ее на пол. Он был босиком и поэтому не наступил на нее.
— Да, сэр. — Он сделал движение подняться, но Мастерс остановил его:
— Вольно.
Дэниэлс нагнулся над тлеющей сигаретой и потушил ее каблуком ботинка, надетого на руку.
— Я хочу задать тебе несколько вопросов, Дэниелс.
— Конечно, сэр. — Дэниелс казался совершенно спокойным, но Мастерс подумал, не напускное ли это. Писарь развернул бархотку, засунул ногу в ботинок и начал наводить на него глянец.
— Ты когда-нибудь лежал в госпитале на берегу, Дэниелс?
— Да, сэр.
— Ты помнишь медсестру по имени Клер Коул?
— Да, сэр. Это та, которую убили в радиолокационной рубке.
Мастерс сел на ящик напротив Дэниелса. Дэниэлс плюнул на ботинок и начал придавать ему окончательный блеск.
— Ты был с ней знаком?
— Да, сэр. Разговаривал. Она была очень приятная. Всегда скажет что-нибудь хорошее. Славная девушка. — Дэниелс надел второй ботинок, плюнул на него и начал полировать.
— Ты когда-нибудь пытался назначить ей свидание?
Глаза Дэниелса широко раскрылись.
— Я, сэр?
— Да, ты. А почему бы и нет?
— Она же была лейтенантом. Вы знаете, что я имею в виду.
— Что я знаю?
— Ну, сэр, неуставные отношения с вышестоящим по званию. Это запрещено.
В голосе Дэниелса чувствовалась смесь почтительности и благоговения перед начальством. И Мастерс подумал, не наигранна ли эта наивная невинность. Динамик на перегородке внезапно захрипел. Раздался свисток боцмана, и сиплый голос объявил:
— Внимание! Личному составу начать проветривать матрасы! Личному составу начать проветривать матрасы!
Мастерс выругался про себя. Это означало, что сейчас в отсеке начнется суета. Дэниелс встал, снял ботинки и полез в ящик за парой форменных черных носков. Он быстро натянул носки, зашнуровал ботинки, убрал щетку и крем обратно в ящик.
— Обожди с матрасом, — сказал ему Мастерс. — Пойдем наверх, пока остальные будут тут толпиться.
— Я хочу занять место, сэр. Если я не возьму свой матрас прямо сейчас…
— Я найду тебе место, Дэниелс. Пойдем.
— Ладно, сэр, — с сомнением согласился Дэниелс.
Они поднялись по трапу. Мастерс подошел к спаренной пятидюймовой установке рядом с антенной. Он облокотился о ствол и посмотрел на воду. Дэниелс стоял у него за спиной, бесшумно дыша.
— Ты женат, Дэниелс?
Дэниелс секунду колебался.
— Простите, сэр?
— Ты женат?
— Нет, сэр, я не женат.
— А девушка есть?
— Нет, сэр, — быстро ответил писарь.
— А что ты думаешь об этой Коул?
— Простите, сэр?
— Брось, Дэниелс. Как мужчина мужчине, что ты о ней думаешь?
— Ну, сэр, я действительно…
— Забудь о моих погонах, Дэниелс. Что ты думаешь о Клер Коул?
Дэниелс ухмыльнулся.
— Ну, я не стал бы выгонять ее из своей постели.
— Куда ты ездил на выходные, Дэниелс?
— В Норфолк.
— Почему именно в этот захудалый городишко?
— Денег нет, сэр.
— Кого-нибудь там встретил?
— По-моему, несколько знакомых ребят. Я точно не помню.
— Ты был один?
— Да, сэр. — Дэниелс помолчал. — Я люблю развлекаться в одиночку. Когда несколько морских волков собираются вместе, это уже чересчур.
— А кого именно ты видел в городе?
— Я не помню, сэр.
— А ты не ездил в Уилмингтон?
— Как, сэр?
— Уилмингтон. Ты не ездил туда на уик-энд?
— А где это, сэр?
На палубе, ругаясь, смеясь и обмениваясь солеными шутками, появились моряки с матрасами. Мастерс смотрел, как они раскладывали их на поручни, ящики с боеприпасами, повсюду. Дэниелс нерешительно пошевелился.
— Я думаю, ты можешь идти, Дэниелс.
— Спасибо, сэр. Я просто хочу найти место для своего матраса.
— Если не сможешь, подойди ко мне. Я тебе найду местечко.
— Есть, сэр. Спасибо, сэр.
— Кстати, Дэниелс. Это Делавэр.
Дэниелс моргнул.
— Что Делавэр, сэр?
— Неважно.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Городишко был славным, тихим и спокойным. Маленький городок, который каким-то образом умудрялся не походить на все остальные маленькие городки. Для города это было хорошее время года, середина осени. Когда листья бесцельно шуршат под ногами, а зима еще не опустошила улицы.
— Замечательно, — сказал Диксон. Он шел быстрой пружинящей походкой, приспосабливаясь к шагу Нортона. Погода была необычно мягкой, и Диксону казалось, что он снова в колледже. Он поймал себя на том, что рассматривает юбки и ноги проходящих девушек. Право же, это было гораздо лучше, чем посыпать порошком отпечатки в душной радиолокационной рубке. — Удивительно хорошо, — повторил Диксон.