— Здесь только одно хорошо.
— Что? — спросил Диксон.
— Недалеко от Вашингтона. Не так дорого звонить жене.
— А почему ты пошел в ФБР? — неожиданно спросил Диксон.
— Я люблю опасную жизнь.
— Нет, серьезно.
— Защищенность, зарплата, какого черта я знаю.
— А я знаю, почему я пришел в ФБР.
— И почему же? — без интереса спросил Нортон.
— Из-за таких дней, как сегодня. Я имею в виду, из-за того, что мы сейчас делаем. Я нахожу это очень увлекательным.
— Это потому, что ты все еще не протрезвел. Немного поработаешь и будешь ненавидеть такое хождение.
— Не думаю, что я буду ненавидеть что-нибудь вроде этого.
Нортон ничего не ответил. Они молча шли несколько минут, а затем Диксон спросил:
— Ты думаешь, мы что-нибудь узнаем?
— Может быть, — сказал Нортон. — Это все равно не имеет значения.
— Почему?
— Мы сузили круг подозреваемых до трех. Ну ладно, мы потратим сегодняшний день, бродя по городу с фотографиями мертвой сестры и этих трех типов. Может быть, кто-нибудь их и узнает. Честно говоря, я в этом сомневаюсь.
— Она была очень симпатичной девушкой, — немного задумчиво произнес Диксон.
— Симпатичные девушки есть везде. Не заблуждайся на этот счет.
— То есть?
— Что симпатичная девушка лучше запоминается, чем некрасивая. Человеческая память — забавная штука. Однажды у меня было дело, когда мы смогли опознать подозреваемого благодаря тому, что женщина вспомнила волосатую бородавку у него на носу.
— У тебя, наверное, было много дел, Фред?
Нортон остановился.
— Знаешь, Мэт, иногда ты говоришь какую-то чушь.
— Что ты имеешь в виду? Только потому, что я…
— Ладно, ладно, забудь. Да, у меня было много дел. Я когда-нибудь рассказывал тебе, как я однажды раскрыл заговор, целью которого было взорвать Пентагон?
— Что, на самом деле?
— Конечно. После этого они хотели снять Гувера и поставить меня на его место. Я не согласился. В душе я очень простой человек.
— Вечно ты всякую чушь мелешь.
— Я знаю. Пойдем, вот еще меблированные комнаты.
Они задержались перед белым домиком, обшитым досками клинышком.
Дом был маленьким, с двумя слуховыми окнами на верхнем этаже. Каждое окно украшали красные ставни, а перед домом стоял большой серебристый клен, который доблестно, но безуспешно пытался удержать последние пожелтевшие листья.
Нортон открыл калитку и подошел к крыльцу. Он подергал за шнурок старомодного звонка.
— Какое, ты думаешь, будет на этот раз? — спросил он Диксона.
— Не понял.
— Выражение. Когда мы говорим, что мы из Федерального бюро расследований. Потрясение? Страх? Глубокий обморок? Разве ты не заметил, как варьируются выражения их лиц?
— Это будет пожилая леди, — предположил Нортон. — Когда мы скажем ей, что мы из ФБР, она пригласит нас в дом и выдаст нам список соседей, в которых подозревает коммунистов.
— А я так думаю, молодая блондинка с хорошими ногами, — заявил Диксон, включаясь в игру. Такие моменты, как этот, делали иногда работу с Нортоном сплошным удовольствием.
— Я занимаюсь этим уже шестнадцать лет, и у меня еще никогда не было молодой блондинки с хорошими ногами.
Со скрипом открылась дверь. Выглянула женщина средних лет. Прежде чем открыть рот, она изучила лицо Нортона.
— В чем дело? — спросила она.
— Федеральное бюро расследований, мадам, — сказал Нортон. — Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
Они оба предъявили свои удостоверения.
Женщина непроизвольно схватилась за горло.
— Ой! — сказала она. — В чем дело?
— Можно, мы войдем?
— Да, да, пожалуйста. Что-нибудь не так? Что-то произошло?
— Нет, мадам. Всего лишь несколько простых вопросов.
— Проходите, пожалуйста. — Она широко распахнула дверь, и Нортон и Диксон вошли в сумрачную, прохладную прихожую.
— Вы сдаете комнаты? — спросил Нортон.
— Да, сэр. Но у меня приличные постояльцы.
— По этому поводу нет вопросов. Мы просто хотели знать, не опознаете ли вы несколько человек на фотографиях. Скажите нам, пожалуйста, сдавали вы или нет комнаты кому-нибудь из этих людей?
— Ну, я не знаю… Я имею в виду…
— Попытайтесь, мадам, — сказал Нортон. Он вынул из кармана пиджака кожаный бумажник, в котором лежали фотографии. Сперва он протянул хозяйке фотографию Клер Коул. Снимок был сделан летом. Улыбающаяся Клер в офицерской форме стояла перед общежитием для медсестер.
— Нет, — в ту же секунду сказала хозяйка. — Я не сдаю комнаты женщинам на военной службе.
— Почему?
— Женщинам нечего делать в армии. Только флиртуют с мужчинами. Нет, я не сдаю женщинам-военным.
— Эта девушка была медсестрой, — сказал Нортон.
— Все равно, я не сдавала ей комнату.
— Посмотрите на ее лицо. Она могла быть в штатском, не обращайте внимание на форму. Вы когда-нибудь видели ее раньше?
Хозяйка внимательно изучила фотографию.
— Нет, никогда.
— Она могла снять комнату с мужчиной, и, вероятно, они зарегистрировались как муж с женой. Вы узнаете кого-нибудь из этих людей?
Он протянул ей фотографии Джоунса, Шефера и Дэниелса.
— Моряки? — сказала хозяйка. — Ни за что!
— Вы не сдаете мужчинам на военной службе тоже? — спросил Нортон.
— Солдатам — да. Но только не матросам. Не этим пьяницам. У меня никогда не было матроса в доме, и никогда не будет.
— Как я уже сказал, они могли быть в штатском. Не посмотрите на их лица еще раз?
Хозяйка посмотрела на фотографии, тщательно изучая каждую.
— Нет, я никогда не видела никого из этих людей. Ни девушки, ни мужчин. А что, они сделали что-нибудь?
— Спасибо, мадам, — сказал Нортон. — Извиняемся за беспокойство.
— Они сделали что-нибудь? — еще раз спросила хозяйка.
Нортон был уже на крыльце. Диксон обернулся и помахал рукой.
— Пока! — весело попрощался он.
Они вместе пошли к воротам. Нортон молчал.
— Вот ведь стерва, — сказал Диксон.
— Не особенная.
— Я хочу сказать…
— Потому что она очень разборчиво относится к тем, кто живет под ее крышей? Это ее право. Мне самому моряки не очень нравятся.
— Ну… — сказал Диксон.
— Все это пустая трата времени. Куда, черт возьми, задевался этот проклятый список? — Нортон залез в карман и вынул список, отпечатанный на форменном бланке ФБР. Он пробежал глазами листок, нашел один из адресов и вычеркнул его. — Еще один. Осталось семь. Ты в состоянии или сперва кофе выпьем?
— Я бы не отказался от кофе, — сказал Диксон.
— Вот, начинаешь понимать, — ответил Нортон улыбаясь.
— Почему ты считаешь, что это трата времени, Фред?
— Потому что это и есть пустая трата времени.
— Но почему?
— Потому что я думаю, вряд ли их кто-то запомнил. Кроме того, все получится само собой. Мы в это время уже будем в Вашингтоне.
— Как так?
— Посмотри на это вот с какой стороны, Мэт. Где-то на корабле убийца. Мы считаем, что это один из этих трех, или, по крайней мере, на одного из этих трех указывают косвенные доказательства, даже такие хилые. На основе того, что у нас есть, мы не можем вынести заключения, но наш убиица не знает этого. Если только он не сверхсообразительный.
— А может быть, он такой и есть?
— Сверхсообразительный убийца не убивает на своем собственном заднем дворе. Я полагаю, наш голубок не особенно умен.
— Ну и что?
— Итак, он не очень умен. Он прослужил на флоте уже некоторое время и до смерти боится начальства. Он убил офицера, этот офицер женщина, и он знает, что под ним земля горит. На корабле большой шум, и на базе, и на всем флоте. Он — причина всего этого переполоха. Он начинает немного потеть.