Глава 10
Соркина свадьба
Гости съезжались на Соркину свадьбу со всей Польши. Десять пар лошадей пронеслись за последние пару дней по песчаным дорогам, ведущим к дому Мордхе. Бричка останавливалась у веранды, и из нее выходили родственники, с которыми Мордхе виделся только по праздникам. Дом и амбары освободили для гостей, и за день до свадьбы стало так тесно, что половина гостей спали на дощатых топчанах, сооруженных перед домом. Вместе с близкими родственниками, жившими в округе, прибыли раввины и музыканты из города. Уже за несколько дней до свадьбы в комнатах, амбарах и в лесу играла музыка.
В день свадьбы перед домом накрыли столы, и рыбаки, соседи Мордхе, сидели за ними со своими женами, ели и пили.
Мордхе в шелковом халате ходил между столами, следя, чтобы еды у соседей было вдоволь, а когда гости стали звать невесту, Мордхе с улыбкой заглянул в дом:
— Сореле! Сореле!
— Что?
Мордхе положил свою широкую руку Сорке на голову и погладил ее волосы:
— Дочка, выйди к рыбакам, они хотят выпить с тобой! Уважь людей, так полагается.
Увидев Сорку, рыбаки вскочили со своих мест и с криками: «Да здравствует нареченная!» — похватали стаканы и бутылки с пивом. Казалось, они собрались не на еврейскую свадьбу, а только что избрали старейшего рыбака главой общины.
Сорка оставалась равнодушной и делала все, что ей велели. У нее было чувство, что, если бы отец выдавал ее замуж за калеку, она бы и слова не сказала и пошла под хупу. Последние несколько недель она чувствовала усталость, почти ни с кем не виделась и постоянно, вспоминая о Владеке, задумывалась, действительно ли это произошло с ней или она прочитала об этом в книге. Сейчас, выйдя к рыбакам и сев с ними за стол, она забыла, что дома ее ждет портниха и парикмахерша греет щипцы для ее локонов. Она забыла о десятке дел, которые обычно волнуют невесту.
Во дворе кипела суета. Брички подъезжали и уезжали, старые раввины в штраймлах сбились в кучку, прислушиваясь к старцу с умным, достойным лицом, улыбавшимся каждой морщинкой: «Нет ничего нового под солнцем». Хасиды в атласных капотах гуляли рядками, заткнув большие пальцы за пояс и высоко подняв головы. И если бы не юноши с девушками, забившиеся в угол, можно было бы подумать, что хасиды собрались к ребе на Грозные дни.
Старый хасид в широкой бархатной шляпе, надвинутой на ухо, подошел к группе молодых людей и показал, что маленькая баня, едва заметная среди ветвистого орешника, уже греется. Молодые люди увидели, что тонкий дымок тянется между ветками, истончается, как перистые облака, и с усмешкой переглянулись. Хасид в шляпе шепнул что-то юноше. Но все расслышали и от души рассмеялись. Хасид заложил за пояс большой палец, опустил голову и довольно заулыбался:
— Э, меня это забавляет, а вас?.. Нехорошо! Как об этом сказано: «Все знают, зачем невеста идет к хупе…»
Юноши засмеялись еще громче и зашагали парами вокруг бани.
Разгоряченная Брайна, обернувшись в фартук, чтобы прикрыть старое тело, вышла из кухни. Она требовательно посмотрела по сторонам и крикнула:
— Сорка! Тебя ждут, Сорка! Ты где?
Сорка вышла ей навстречу.
— Ну, я тебя спрашиваю: портниха ждет с венчальным платьем, а ты нашла время болтать?
— Парикмахерша все-таки обстрижет мне волосы? — сразу спросила ее Сорка.
— Портниха ищет тебя, чтобы померить платье, а ты…
— Со мной это не пройдет! — твердила Сорка свое. — Я же буду выглядеть как облезлая кошка!
— А ты бросаешь ее с полным ртом шпилек и сбегаешь! Пора, пора, Сорка, стать человеком!
— Где она, эта парикмахерша? В кухне?
— Ты совсем не слушаешь, что я говорю! — остановилась Брайна и всплеснула руками.
— Кто не слушает? — улыбнулась Сорка. — Ты говоришь о платье.
— Не извольте сердиться, барышня. — Девушка-подмастерье в платье, усыпанном обрезками ниток, коснулась Соркиного плеча: — Вас зовет портниха.