Он послушно остановился в шаге от телефонной будки, покорно поднял руки, расслабился.
Амбал со стальной занозой в предплечье побежал за угол и тихо вскрикнул. За углом его ждали. Незнакомые люди в черном, много людей, материализовавшись из серой пустоты, мгновенно заполнили пятачок освещенного фонарем пространства.
Тупое пистолетное рыло уперлось в спину Владимира. Чужая ловкая рука забралась под отворот пиджака, извлекла из внутреннего кармана прямоугольник удостоверения.
– Владимир Владимирович... – прочитал имя с отчеством, записанные в удостоверении, голос за спиной. Давление пистолетного ствола между лопаток ослабло. – Доброе утро, коллега, мы из штази.
– Я ждал вас. – Владимир опустил руки, повернулся лицом к незнакомцу, который в одной руке держал пистолет, а в другой документы.
– Капитан Крейсберг, – представился худой горбоносый мужчина и, прежде чем вернуть красную книжицу, еще раз заглянул в удостоверение, запоминая имя-отчество русского разведчика. – Можете обращаться ко мне просто Гюнтер, Владимир Владимирович.
– В таком случае и я для вас просто Владимир, – разрешил русский, отправляя служебное удостоверение обратно во внутренний карман строгого однобортного пиджака.
– Владимир, мы запеленговали сигнал...
– Я знаю, – перебил русский. – Я ждал вас, надеялся, что вы появитесь хотя бы минутой раньше и избавите меня от сеанса весьма специфической утренней гимнастики.
– Ах-ха-ха... А вы юморист, Володя! И вы прекрасно говорите по-немецки, браво!.. Мы спешили, но нас задержала авария на дороге. Представляете – в десяти километрах отсюда, на шоссе, кто-то прострелил шины сразу трем «Мерседесам».
– Вот как? – Владимир улыбнулся. – Уж не из той ли пушки, что минуту назад щекотала мой позвоночник, прострелили колеса «мерсов»?
– Как вы угадали? Ах-ха-ха...
– Извините, Гюнтер, с вами очень весело, но мне необходимо сделать один телефонный звонок.
– Помочь со спецсвязью?
– Спасибо, не утруждайтесь. Я воспользуюсь вот этим телефоном-автоматом.
– Не смею мешать, коллега.
– Кстати, Гюнтер! Пока не забыл – когда следующий раз будете осуществлять задержание, прошу вас, не касайтесь пистолетным стволом задерживаемого. Это очень опасно. Опасно для вас, Гюнтер. – Владимир развернулся на каблуках и взялся за алюминиевую ручку двери телефонной будки.
Оказавшись внутри параллелепипеда с телефоном, разведчик смял ладошкой взмокшее под снегом лицо, пригладил русые волосы, нащупал мелочь в кармане и не глядя набрал впечатавшийся в память номер.
Разговаривал он недолго. Говорил ленивым, сонным голосом перебравшего с вечера бюргера. Не представившись, сообщил какой-то тетушке Эльзе, что, дескать, болит голова и надо бы срочно сходить за пивом, но есть подозрение, что по дороге встретятся племянники дядюшки Натана и придется отказаться от кружки баварского, придется пить тот сорт пива, что первым повезет купить в столь ранний час. А так хочется глотнуть именно баварского, светлого. Старушка на другом конце провода понимающе хихикала и успокаивала – главное, чтоб голова не болела, остальное – мелочи. И сердечно попросила передать горячий привет племянникам дяди Натана, буде те повстречаются на пути. И попрощалась, пожелав удачи.
Владимир вышел из телефонной будки. Под фонарем никого не было. Исчезла маленькая толпа людей в черном, испарились туши самонадеянных болванов-тяжеловесов. Лишь Гюнтер скучал, прогуливаясь около залепленной тающим снегом «Волги».
– Поедем на вашей машине, Володя? – спросил Гюнтер, зябко поежившись. – Или...
– Поедем! Однако машина не моя. Бесшабашный автолюбитель очень кстати забыл ключи в замке и... Сами понимаете...
– Вам везет, Володя. – Гюнтер открыл дверцу «Волги», жестом предложил русскому садиться за руль.
– К сожалению, в соответствии с законом всемирной гармонии, каждый случай неожиданного везения с лихвой компенсируется серией патологических неудач.
– А вы философ, Вова.
– Я реалист, Гюнтер!
Владимир втиснулся в автомобильный салон. Гюнтер сел в кресло рядом с водительским. Мотор кашлянул, заурчал, готовый зарычать, «Волга» описала круг почета по безымянной площади и юркнула в метастаз узкого переулка.
– В ГДР не так много советских машин, надо же было такому случиться – мне подвернулась именно «Волга»... Кстати, Гюнтер, ближе к центру я выйду, а вы не забудьте, пожалуйста, вернуть автомобиль разгильдяю-автовладельцу.
– Я думал, мы сейчас вместе едем в...
– Нет! Минут через пятнадцать мы с вами расстанемся, Гюнтер. Я покидаю Германию. Ни к чему, образно выражаясь, «дергать тигра за усы». Все, что от меня здесь требовалось, я выполнил. А играть в кошки-мышки с разозленным моими успехами врагом – увольте! Подобные игры, замешанные на доисторическом чувстве примитивной мести, мне претят.
– Отбываете в Москву, Владимир Владимирович?
– Надеюсь. Очень надеюсь, что так. В любом случае я вам больше не доставлю хлопот, товарищ капитан.
– Да! Голова моя – решето! Володя, мы проверили документы жирных мальчиков, которые пытались помешать вашим телефонным переговорам. Все трое – туристы из Голландии. Бумаги в полном порядке.
– А пистолет они нашли за углом?
– Естественно!
– Фу, как банально! И у ребят из «Мерседесов» с простреленными покрышками, конечно, тоже официально оформленные туристические визы?
– Разумеется.
– Гарантирую – мой отъезд на Родину повлечет за собой массовый отток туристов из вашей прекрасной страны.
– Ах-ха-ха!.. Определенно вы мне все больше и больше нравитесь, коллега! Согласен – вы и есть та заезжая достопримечательность, которая интересовала янки-»туристов».
– Вы мне тоже симпатичны, Гюнтер. Однако... – Путин убрал ногу с педали газа, крутанул рулевое колесо, – ...пора прощаться.
«Волга» остановилась. Разведчики пожали друг другу руки. Владимир взял с диванчика заднего сиденья изящный чемодан крокодиловой кожи и скромного покроя плащ, пожелал Гюнтеру «ни пуха», услышал обязательное «к черту» в ответ и оставил капитана Крейсберга одного в салоне старенькой «Волги».
Некоторое время Гюнтер Крейсберг с легким оттенком грусти в голубых глазах смотрел вслед мирно бредущему среди толчеи позевывающих утренних прохожих русскому разведчику. По мере удаления Владимира Владимировича выражение глаз коллег Гюнтера менялось. Сентиментальная грустинка медленно, но верно превращалась в злобную, мстительную искру лютой ненависти.
Неприметная фигура русского агента затерялась среди случайных прохожих. Крейсберг почесал кончиком пальца горбатый нос, грязно выругался на иврите и перелез в еще теплое водительское кресло.
Игнат поставил точку. Задумался на секунду, шлепнул себя ладошкой по лбу и схватился за телефонную трубку. С лихостью и азартом виртуоза исполнил на клавишах с тональным набором авангардную мелодию служебного телефонного номера жены, с нетерпением дождался ответа.
– Слушаю вас...
– Инна! Это я! Есть пара минут для любимого мужа?
– В магазин сходил?
– Схожу, обещаю!..
– Новая идея?
– Угадала! Только что родилась, пару мгновений тому назад. Нужно срочно на ком-то проверить, а то вдруг я в маразме?!
– Судя по твоим интонациям, ты в экстазе.
– В творческом! Кажется, придумал гениальный ход – весь опус назову «Ошибка президента», как тебе?
– Банально, дорогой.
– Имеется в виду президент враждебной делу мира во всем мире вражеской корпорации. Злобный президент преступной фирмы ошибся в оценке крутизны нашего кадрового разведчика, что его, злодея иностранного, и погубило в итоге. Как тебе такой сюжетец?