- Дорогие мои гости, - начал граф, торжественно улыбаясь, - нам необыкновенно приятно увидеть сегодня вас на нашем празднике. Сегодня моя дочь стала особенной. Она выросла, и цветок распустился.
Маргарита нервно сглотнула, вспомнив похожие слова, но граф продолжал:
- Я видел множество прекрасных подарков для графини, и она вскоре также непременно их увидит, и сможет поблагодарить вас лично. Но я, пользуясь правом отца, осмелюсь первым показать свой подарок. Вносите!
Люди расступились, и слуги принесли что-то, накрытое сверху непрозрачным куполом. Маргарита удивленно посмотрела на графа, но по его ответной улыбке догадалась, и на мгновение даже забыла обо всем, кроме радости и гордости за отца.
Граф де Ласси увлекался изобретениями. Магия людям была неподвластна, но наука могла с лихвой компенсировать недостаток волшебства. Это изобретение граф создавал несколько лет, но Маргарита помнила, что всегда находилась какая-то мелочь, из-за которой чуда не происходило, и граф начинал заново. Как ему удалось закончить именно ко дню рождения дочери? Она была удивлена и взволнована.
Девушка огляделась в ожидании чуда. Среди гостей она заметила, наконец, барона д’Алефара, которого искала этим вечером, и с рассеянной улыбкой кивнула в ответ на его поклон. Но вдруг взгляд ее зацепился за тень у дверей, куда слуги заносили подарок. Ошибки быть не могло: таинственный незнакомец из ее сна, весь в черном, стоял, прислонившись к колонне, и смотрел прямо в ее глаза. Он улыбался, но улыбка его была недоброй. Он знал, что будет дальше, и кивком головы предложил Маргарите досмотреть спектакль до конца. Ее сердце подпрыгнуло и замерло, когда девушка перевела взгляд на свой подарок.
Граф взмахнул рукой, и купол сняли.
Зал замер, и тишина стала оглушающей.
Небольшой мраморный фонтан, стоявший на специальной тумбе, был произведением искусства. Каменные грани играли на свету, золотые вкрапления таинственно мерцали. В тумбе стояла емкость, в которую предполагалось наливать вино, которое затем должно было переливаться в чашах фонтана. И фонтан сегодня наконец-то заработал.
Только в отблесках свечей рубиновыми оттенками переливалось не вино.
Из чаши в чашу тяжелыми каплями падала кровь.
3. Наследник
Тишина в зале была слишком оглушающей. Настолько, что звук капель в фонтане звучал как раскаты грома. Маргарита прикрыла рот рукой, осматриваясь в поисках человека в черном. Несколько дам упали в обморок, остальные же гости в недоумении уставились на графа де Ласси. Побледневший барон Равесьель что-то яростно шептал. Сам же граф застыл, глядя на свое творение с ужасом.
- Отец? – первой прервала молчание Маргарита.
Граф дернулся как от удара. Он посмотрел на дочь, но лицо его исказила странная маска страдания, обреченности и гнева.
- Милорд начинает вспоминать? – раздался насмешливый голос, в его звуке было столько холода, что дамы в зале невольно начали дрожать.
Незнакомец в черном вышел из-за колонны и направился в сторону помоста походкой, полной грации затаившегося хищника. При всем страхе, что он внушил присутствующим, невозможно было не залюбоваться его мрачной красотой. Он был высок, крепко сложен и, это чувствовалось, очень силен. Вокруг него менялся даже воздух: каждое его движение означало опасность.
- Стойте! – резко крикнул граф, - Не смейте подниматься сюда! Кто вы такой?
Леденящий смех был ему ответом.
- Уверен, милорд, вы прекрасно знаете, кто я, - усмехнулся незнакомец, - но только не с этого я бы хотел начинать наше знакомство. Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, мужчина тенью метнулся и совершенно внезапно оказался напротив дочери графа.
- Вы прекрасны, - тихо сказал он, глядя в ее огромные глаза, - не всем дано разглядеть такую опьяняющую силу, но я, разумеется, могу ее ощутить. Особенно сегодня, когда вам исполнилось девятнадцать лет. Совсем немного, и она раскроется, подобно цветку, и тогда, наконец-то, мир снова станет таким, каким и должен быть. Поздравляю вас, Пламенная Маргарита, вы возродились для великой цели, и вместе мы достигнем ее!
- Вместе?.. – это все, что смогла выговорить девушка. Она чувствовала страх неизвестности, опасную близость человека в черном, но отчего-то и внезапно охватившую ее безмятежность и легкость. Словно он был ее другом и защитником, а не наоборот. Она не могла оторвать взгляда от его красивого лица: твердого подбородка, мягких губ, прямого носа и, наконец, удивительных черных глаз в обрамлении густых ресниц. Будто все тайны мира прятались в его глазах – его взгляд был завораживающий и дурманящий. И возможно, она была единственной, кто не чувствовал его холода. Наоборот, она почувствовала небольшой огонек, разливающий свое тепло по телу.