Перед глазами Клодии предстали шесть молодых девушек. Одетые в простую, но добротно пошитую одежду. Поверх платьев надеты чёрные мантии, с капюшонами, наброшенными на лицо. Заметив внимание девушки к своим персонам, одна из них сделала шаг вперед. Одновременно все шестеро опустили капюшоны на плечи, являя седьмой свои лица. Вышедшая вперед женщина казалась старше остальных и носила на голове вдовий платок.
– С рождением тебя, дорогая сестра! – объявила она, раскрывая для обнаженной девушки свои объятия.
*Филипп Добрый или Филипп III Бургундский – герцог Бургундии, граф Бургундии и Артуа с 1419 года
**Одной из причин истерии, начавшейся в период Испанской Инквизиции, относительно ведьм и чертовщины, считается спорынья, содержащаяся в хлебе, которая при постоянном употреблении, оказывает психотропное влияние на разум, в том числе видения. Особенно сильное влияние оказывает, когда хлеб портится.
Глава 2 – Хелена
Самая жестокая ирония нашей жизни в том, что приходится сочетать тьму и свет, добро и зло, достижения и неудачи.
Именно это отличает нас друг от друга, но позволяет оставаться людьми.
И в конечном счете ради этого стоит идти на жертвы.
– Здравствуй, кузнец, – вежливо склонила голову женщина во вдовьем платке, – сторгуемся?
– Чего пожелаете, мадемуазель? – склонил седую голову ремесленник, дав знак сыну продолжить его работу, чтобы выйти из наспех созданного цеха к пришелицам.
В городе такие самодельные ремесленные цеха держались не больше сезона, потом либо переезжали на другое место, либо исчезали вместе со своими мастерами. Но у кузнеца в голове назревали весьма амбициозные планы перебраться из селения в город, приобрести комнаты или даже домик и с сыновьями организовать настоящую мастерскую, носящую не временный, а постоянный характер. Не на улицах с такими же сезонными торговцами, а ближе к центру, где настоящие люди, истинные мастера. Нужно лишь собрать денег на первое время и избавиться от лишнего рта.
– За сколько продашь свою дочь? – без предисловий спросила Хельга.
– Свою дочь? – кузнецу казалось, что он ослышался.
Нет, он не был удивлен. Молодых девушек и парней часто покупали у родителей для работы в поместьях или на полях. Кому-то нужны были слуги в путешествие. А кто-то не скрывал, что купленные дети пойдут в рабство. Этот вопрос никого не смущал, особенно если детей рождалось с избытком. Вопрос всегда был только в цене. Кузнец опешил от неверия в такой удачный исход. Он почти смирился, что от девки не просто получится быстро избавиться, но лелеял надежду получить с паршивой овцы хоть шерсти клок. Госпоже, в которой кузнец признал их соседку, странствующую со своей семьёй, состоящей из одних лишь девок, он был готов продать дочь и за пару монет. Однако крестьянская скупость диктовала назначить хорошую цену, чтобы быстрее переехать в город и обосноваться до холодов.
Женщина поняла его молчание по-своему и протянула массивный мешочек, позвякивающий на весу.
– Этого хватит?
Трясущимися от волнения руками, кузнец развязал мешочек и заглянул внутрь. Столько он не ожидал выручить даже за дом с коровой, если та поправится, что уж говорить о порченной девке. Переезд в город можно будет начинать уже со следующей недели. Если еще и продать дом, то получится сторговаться…
– Кузнец, ты не ответил! – вывел его из грёз голос второй женщины, стоящей поодаль.
– Разумеется, этого более чем хватит. Когда к вам привести Клодию, госпожа? – раскланялся он.
– Мы уезжаем на рассвете. Вечером я сама заберу твою дочь, если ты не против, – кузнец раболепно кивал до хруста в шее, понимая, что за такие деньги спрашивать зачем шестерым женщинам ещё одна, он не смеет. Пусть хоть утопят в болоте, не его печали.
Женщины покинули его до полудня. Той же ночью ковен пополнился седьмой сестрой.