– Благодарим тебя за гостеприимство и доброту твою, – чинно склонила голову Хельга.
– Благодарите младшенькую. Её семена так хорошо взялись, что я почти ваша должница. Отличные травы, а саженцы деревьев просто загляденье. Сейчас у меня прекрасные сады! – гордо улыбнулась хозяйка.
– Сады? Но сколько времени минуло? – поразилась Клодия.
Саженцы её фруктовых деревьев оставались весьма капризными и требовались годы, чтобы они прижились и превратились в сады.
– Сто тридцать четыре года десять месяцев и двадцать два дня. Двадцать три, если считать с сегодняшним.
«Времени я совершенно не чувствовала в Рукаве! Казалось там прошло мгновение! Или целые эпохи! Или… там время словно зверь, что любит резвиться, игриво ластится и снова убегает!»
– Да, девочка, там со временем свои законы, не наше место. Совсем не наше! – покачала головой Пенелопа, игнорируя тяжёлый взгляд Верховной. – Но истинной ведьмой станешь ты лишь после первого паломничества в те края. Теперь ты видела всё!
Она всё же задержала взгляд на Хельге и предупреждающе подняла руку, будто предупреждала о чём-то лишь им двоим известном.
– Я оставила вам одежду. Она подгоняется под фигуры с помощью шнурков. Всё же одеваться надо в соответствии с новой эпохой, – хозяйка Города склонила голову в насмешливом поклоне, – у вас есть время до заката, чтобы покинуть мои владения. В противном случае пеняйте на себя. И больше чтобы я вас тут не видела!
Колко завершив свою речь она удалилась, оставив ведьмам добротные коричневые котты с простыми, но хорошо пошитыми камизами. Надев поверх обновок чёрные мантии, ведьмы выпили всё предложенное молоко и скромно отправились в путь. Тереза предрекала им длительное путешествие в неведомые земли подальше от Старого Света. Светловолосая Астрид с неожиданной заботой вела под руку неуверенно ступающую младшую сестру.
В женственной фигуре Астрид едва угадывалась дева-воительница, которой она была в те незапамятные времена, когда острые носы драккаров прорезали бушующие волны на пути в Нортумбрию***. Дева копья. Прекрасная и смертоносная словно валькирия, она с упоением готовилась к этому великому набегу на неведомые берега, когда внезапно налетел шторм и навсегда изменил жизненный путь храброй девы. Рука об руку с супругом они стремились к славным набегам, но вынуждены были трусливыми крысами держаться за свои жизни, пока безжалостная стихия била в волнах их корабль. На молитвы Ньёрду не оставалось ни времени ни сил. Ориентироваться не выходило. Браться за вёсла бессмысленно.
Когда храбрость покинула Астрид, отдав на растерзание отчаянию, горизонт расчистился. Однако радовалась команда недолго. Тот поход следовало окрестить во всех смыслах неугодным богам. Тот берег, на который они ступили, был защищён лучше всех остальных. Битва предстояла долгой и жаркой. Пусть норманны были измучены суровым плаванием, они оставались опасными воителями. Однако к рассвету участь захватчиков была предрешена.
К своему стыду юная воительница Астрид не пала на поле боя с супругом и братьями по оружию. Её и горстку раненых пленников заключили в кандалы и готовили к показательной экзекуции, дабы напугать всех последующих захватчиков. Несущие Христово знамя защитники Нортумбрии приготовили им позорную казнь, которой удостаивались лишь рабы и равные им по проступкам свободные. Сожжение в срубе. На холме, чтобы видели все.
Верховная, покинув границы Города, быстро вернула себе прежнюю уверенность и лёгкой поступью под руководством Терезы подготовила ковену путешествие на север. Для Клодии очередная вереница повозок и постоялых дворов казалась привычной, однако младшая никак не могла избавиться от ощущения, что все события до Рукава происходили в прошлой жизни. Как она и боялась, память частично пострадала. Когда воспоминания о Рукаве полностью исчезли, оставив на месте себя болезненную тоску, записи напомнили девушке много из того, что покинуло голову вместе с ними. Хоть повторение опыта с Рукавом больше не планировалось, Клодия, едва совладав с собственными пальцами, принялась пополнять свои записи с не меньшим напором.
По возвращении в центральную часть её вдруг начал терзать вопрос – а где же её место. В Рукаве всё казалось таким естественным и правильным, что в центральной части она ощущала себя чужой, а впервые взглянув со стороны на то, что делает ковен, девушка поняла, что чужие все семеро. Перед глазами встало кочевое племя Иных, вынужденное постоянно искать новое место под солнцем, потому что постоянного места их изменчивая природа им не предоставила. Непрошеные мысли не давали спать несколько ночей, вынудив Клодию с головой погрузиться в свои записи, чтобы не думать о сложном.