Растеряно глядя на то, как невероятно счастливы инну, оставляют своё жильё ради пришелиц, Клаудия ощутила как что-то внутри болезненно ёкнуло, но не придала этому значения. Любопытство взяло своё. Внутри шалаша оказалось вполне уютно за счет шкур различных животных, очага в центре вигвама и постоянной полутьмы даже днём. Место для трапезы и сна. А остальное время принято проводить на свежем воздухе. Само поселение не выглядело старым или длительное время обжитым. Каждая мелочь в этих селениях показывала, что племя ведет кочевой образ жизни.
«В чём-то они похожи на нас!» – с улыбкой подумала Клаудия, когда после почётного ужина, устроенного всем селением специально для них, она засыпала, глядя на уходящий во тьму купола дымок от очага.
Еловый лапник, устилающий пол их нового дома, отлично сдерживал стужу, а первобытная теснота создавала атмосферу единения. В таких обиталищах жили по десятку человек. Больше одной семьи, однако, люди явно должны быть очень дружны, чтобы почти делить одну постель на всех. С сестрами это действовало как никогда умиротворяюще.
«Не важно, что не так красиво, как в резиденции в Аррасе, зато мы все вместе!» – вдруг подумалось ей.
Общаться на равных с инну могла только Хельга, остальные сёстры учились взаимодействовать точно так же, как учились колонисты. Примитивный язык жестов помог быстро найти взаимопонимание. Даже без усиленного влияния Верховной, местные оставались мирным и бесконфликтным народом. Любые невзгоды они встречали всем племенем у костра за чашкой чая.
Впервые увидев и попробовав чай инну, Клаудия была им очарована. На подкорке мгновенно проступил забытый совет травницы Живого Города, который отчего-то почти вымылся из памяти. Младшая ведьма после лицезрения минуты слабости Хельги внезапно начала подмечать многие детали, просыпающиеся в её памяти. Разговоры с Верховной, которые она не могла вспомнить, поручения, которые забывались после исполнения, и даже собственные мысли, которые начали проступать, словно отражение на впервые вычищенным от грязи зеркале. Из-за этих проступивших обрывков она чувствовала себя неуютно, словно проснулась и осознала, что сидит в клетке. А клетка заперта так давно, что тюремщика давно нет в живых.
Как ни странно спасали все попытки общения с местными. Охотники и рыболовы, они легко шли на контакт и также открыто пытались преодолеть языковой барьер. Клаудия побаивалась мужчин и предпочитала общаться исключительно с женщинами, наблюдала за ними и училась готовить чай. Туземки, не скрывали своих навыков и с радостью обучали травницу своему мастерству. Лёд полностью растаял между ними, когда Клаудия по большому секрету продемонстрировала, что способна поднимать из земли необходимые растения по первому желанию. Новые подруги сначала смотрела на неё с испугом, однако спустя считанные дни общение вновь стало тёплым. Язык жестов начал обогащаться одиночными словами, которые младшая упорно запоминала и записывала, чтобы ни в коем случае не забыть.
Астрид и Мария ещё быстрее влились в племя, став любимыми талисманами охотников и рыболовов. В их присутствии всегда «благоволила удача», и добыча в племя шла самая лучшая. Астрид с удовольствием общалась с рыболовами и проводила с ними все дни. Она, как и Клаудия, достаточно резво начала перебрасываться с местными одиночными словами, но в основном эмоционально размахивала руками, поддерживая общение. Рыбаки считали, что коснуться светлых волос любимой гостьи с утра, значит снискать удачу до самого вечера.
На Марию охотники практически молились, когда с самой первой охоты она продемонстрировала мастерство «приманивания» зверя. Не окажись во главе всего мироздания Хельга, то Мария получила бы в глазах племени статус священной женщины. Достаточно было на глазах у всех вызвать карибу, выбрать самого сильного самца, смело приблизиться и надолго замереть с ним соприкоснувшись лбами. Способность Марии управлять животными смогла поднять её в глазах инну до божества. По имени её почти не звали, бесстрашно нарекли Катипенимитак**, решив, что Хозяин Карибу воплотился в женском теле и явился к ним.
Приказов Верховной больше не требовалось. По просьбе девушек, племя предоставило бы им всё необходимое. Мария даже не пыталась наладить словесное общение с инну. Её больше интересовал язык жестов, который они с охотниками совместно расширяли новыми словами. В новом свете рыжая ведьма будто одичала, но при этом выглядела освобождённой. Цивилизация Старого Света её заметно угнетала.