Он входил в каждый дом словно его приглашали. Мимо его взгляда не могла скрыться ни единая деталь. В первый вечер старая женщина, не успевшая даже самостоятельно инициироваться в полноценную ведьму была повешена за ведьмовство. Не слишком богобоязненная Клаудия, увидев тело молилась полночи, украдкой стирая катящиеся по щекам слёзы. В голове набатом бился один-единственный вопрос – почему видения Терезы привели их в этот ад?
Однако остальные сёстры выглядели хоть и запуганными, присутствие рядом инквизиторов их почти не трогало. Только утренняя речь на площади завершалась, они выдыхали и спокойно возвращались к своей обычной жизни. Даже столкнувшись однажды с одним из младших инквизиторов, как мысленно окрестила Клаудия помощников преподобного Джеймса, Тереза лишь попросила прощения, и отправилась дальше по своим делам.
– Со временем ты научишься держать себя в руках, девочка, – покровительственно заявила одним из вечеров Хельга, – опытные ведьмы учатся зажимать внутри свою силу, как стиснутые в кулак пальцы, и становиться незаметными для инквизиторов. Достаточно незаметными, чтобы случайно не быть обнаруженными. Увы, от пристального внимания это не спасает.
– Я думала при охоте они как ищейки!
– Нам повезло. Когда мы ушли в Рукав, охотник потерял наш след. Просто так терять след они не могут. Должна быть веская причина, если он никогда не сталкивался с Рукавом, то этой причиной он мог посчитать нашу смерть. В этом случае он прекращает поиски.
– Как мне зажать свою силу, словно кулак? – нервно постукивая пальцами по деревянному столу, нервно спросила ведьма.
– Со следующей встречей уже будешь уметь, – кивнула Хельга, – а сейчас можешь кое-что нам приготовить. Помнишь, как инну заваривали чаи?
Клаудия кивнула. Верховная хозяйским жестом взяла изрядно располневшую книгу Анабель, в которой большая часть записей уже была сделана рукой травницы, и открыла на первой странице.
– «Грёзы охотника», – прочитала девушка.
– Старый рецепт. Не слишком сложный. Так мы с Анабель назвали чай, подавляющий нашу ауру и силу перед инквизиторами. Охотник может касаться, допрашивать и даже в самых сокровенных местах осматривать – не обнаружит ничего ведьминского. Никогда не догадается, – подняла сухой указательный палец старшая сестра, – свари для всех сестёр. Нет, свари для всех монахинь. Добавь в него мяту. Она ни на что не повлияет, а всем послужницам и монахиням скажи, что мятный чай для крепости нервов. Пейте каждое утро. Однажды инквизиторы пойдут дальше, до тех пор не переставайте пить!
– Зачем мы здесь, Хельга? – не выдержала Клаудия. – Не проще было бы остаться в селении инну?
– Им уготована была судьба гибели. Через месяц, после нашего отъезда их не стало. Ирокезы. С нами и без нас, они были обречены. Мы должны быть здесь. Не знаю почему… – она сложилась пополам, тяжело дыша. Младшая рванулась к ней, но была остановлена предупреждающим жестом. – Мой срок должен завершиться здесь. Моя чёрная кровь уже поёт песнь смерти. Не думаю, что мне придётся долго ждать, прежде чем инквизитор её услышит. Но знай, девочка, на костре мне будет умирать легче, чем от гнилой крови!
«Мятный чай» полюбили все в монастыре и госпитале. Клаудия заготовила трав на несколько зим вперед, и спустя несколько дней уже чувствовала себя намного увереннее, встречаясь глазами с инквизиторами. Однако неспособность чувствовать свою истинную сущность угнетала не меньше. Она больше не слышала рост травы, не ощущала пение растений, не видела себя единой с ними в процессе жизни, но ещё осязали, как начинает стареть. Медленно, как и все люди. Но после столетий без изменений каждый прожитый день она ощущала на себе, как отпечаток клейма. Но хуже всех было Верховной.
Хельга отказалась пить чай, зная, что он заберёт последние крохи её сил и сражаться с гнилой кровью ведьма уже не сможет. Инквизитор Джеймс почувствовал её через неделю после распития «мятного чая». Возможно, до этого его морочило присутствие, хоть и скрытное, других ведьм ковена, а возможно он наконец взял её след.
Ноябрьским утром с первым снегом, когда Клаудия с молодыми послушницами наводила порядок на улице госпиталя, Инквизитор Джеймс силой вывел на городскую площадь ослабевшую Верховную. Бросившуюся на помощь Хельге младшую, на ходу перехватила Патрис и заперла в келье. Травница отчаянно кричала и плакала весь день, пока длился недолгий процесс. Настоятельница и монахини предпочли обходить келью стороной и не обращать внимания на стенания неразумной девушки. Для её же блага. Целительница за это их очень тепло благодарила, намекая на дочерние чувства у травницы ко внезапно обвиненной женщины. Больше ничего ведьмы сделать не могли. «Мятный чай» ослабил их почти до человеческой беспомощности.