Утром лишь одна ведьма металась озлобленной фурией. Остальные пять устало наблюдали за страданиями Клаудии, испытывая уже муки совести за радость от смерти Хельги. Горячая гневная речь Марии на некоторое время притупила стыд, однако слёзы младшей она не осушила. В полдень всех снова собрали на площади. На этот раз жители Сентфора осмелели настолько, чтобы глумиться над останками ведьмы. Место казни начали оплёвывать. Рты жителей городка выплёвывали столько грязи, что мощь былого освобождения загорелась новым огнём. Но на этот раз огонь этот начал питаться от чувств, которые когда-то поддерживала сама Верховная. Последним камнем стала горстка совсем молодых девушек инну, которых приволокли силой в город.
Мария без труда увидела среди девушек ту самую юную девочку, из племени, в котором они жили по подаренному Терезой украшению. Все девушки были слишком напуганы, чтобы говорить или кого-то узнавать. Для обезумевшей от кровавых развлечений толпы юные девушки представлялись очередным мясом. Инквизиторы готовились покинуть «очищенный Сентфор», чтобы присмотреть за соседним городком, где по слухам участились случаи ведьмовства.
«Они же совсем девочки!» – переводила Мария возмущённый взгляд с напуганных туземок на жуткие взгляды местных колонистов.
Статус и семейное положение не имели никакого значения. Красивые юные инну не являлись людьми для белых. Никто не защитит малышек. Они не смогут попросить помощи. Им некуда бежать. Родные племена истреблены, а ирокезы сделают что-то не менее страшное. Перед глазами рыжей ведьмы встал манор, ставший тюрьмой с изощрёнными мучителями. В лице каждой девочки она видела себя. Но теперь рядом не было Хельги, которая могла всего лишь попросить, и девочки в тот же миг обрели бы свободу.
Надеясь, что девочки сквозь страх всё же поймут её, Мария попыталась жестами успокоить их обещанием помочь. Увы, поняла её слова только девочка с подаренным ожерельем, остальные только косились в ужасе. Вцепившись клещом в руку Терезы, Мария потащила её к преподобной сестре, чтобы слёзно вымаливать христианскую добродетель. Покрестить дикарок, дать им новые имена, позволить обучиться слову Божию, но не превращать в животных, которых начнёт сношать любой желающий под покровом ночи, пока все праведники спят. Слёзные просьбы послушниц, истово молящихся и работающих наравне со всеми женщинами монастыря и госпиталя, тронули женщину. Дав им обещание убедить нужных людей, она отправила сестёр с богом.
– С ума сошла? – шепнула Тереза. – Думаешь, они не сгинут в стенах монастыря?
– В монастыре мы сможем за ними присмотреть, а потом… придумаем что-нибудь! – неуверенно прошептала Мария, вспоминая затравленные взгляды девочек с содроганием.
Так на неё смотрели совсем юные служанки. Только-только набранные из крестьян девочки. Она собиралась обучить их. Но те люди… не люди, животные! То, что они делали с её девочками, которых она обещала оберегать. Девочки не дожили до спасения. Одна после очередного «личного разговора» уже не вернулась живой. Остальные предпочли умереть.
– Хельги больше нет, наши слова ничего не стоят! И силы, когда вернутся, будут совсем не теми! – зашептала Тереза. – Я понимаю, чего ты хочешь Мария. Без Верховной мы бы все давно погибли какой бы мрачной её фигура ни была. Вспомни, с момента появления Клаудии началась эпоха охоты. На костре пока закончила свою жизнь одна из нас, но если мы не будем осторожными, то сгинем следом за ней!
– Знаю, – заплакала девушка, уткнувшись в плечо сестры, – я так устала, Тереза, так устала от этого бесконечного бега. Домов больше нет, наших семей тоже, даже инну сгинули. А без Хельги вернулся этот ядовитый страх! Что нам делать? Нам нужен круг?
– Нам нужно дождаться завтра. Спасти этих девочек… – гладила её по голове Тереза, но нужные слова не подбирались.
– Эти сукины дети должны заплатить за то, что творят!
– Тихо! – испугалась провидица. – Они ещё в Сентфоре! Ни слова пока Джеймс здесь! Как уйдут...
– Они вернутся! – прошипела Мария. – Всегда возвращаются!
Ночь прошла в тревогах. Впервые на памяти Клаудии, шесть ведьм были заодно. Настроение Марии передалось всем. Стихли страшные откровения о грехах Хельги, которые она застала по пробуждении после ночи казни. Теперь перед шестью ведьмами, не объединёнными в круг, которые усиливал каждую из них обоюдной связью, выстраивалось мрачное будущее. Вокруг сгустился мрак. Жизнь в прятках от любого события, что может привлечь к ним внимание, рассыпалась прахом вместе с Верховной.