Предсказанное Терезой появление ярких шатров не заставило себя долго ждать. Не прошло и столетия, как земля между Брантфордом и Центральным районом разошлась, явив территорию Цирка. Город принял всех циркачей на особых условиях, подобных тем на которых жили Брантфордцы. Особенности проклятия Хозяина Цирка Город не смущали и он щедро делился с проклятыми всем необходимым. Однако условия сосуществования оставались строгими – не объедать Город, или последует изгнание. Условия Директор Цирка принял, и мирное соседство, казалось, почти начало действовать, когда вмешалась Чайная Ведьма.
К моменту появления Цирка Клаудия изменилась до неузнаваемости. Медленно, но верно возраст начал наносить свои отпечатки. Она более не выглядела, как шестнадцатилетняя рыжая девушка с серо-голубыми глазами. Волосы приобрели пепельный оттенок, а в серости глаз навечно поселилась волчья желтизна. Добрым её взгляд назвать было крайне трудно.
Мощь Древней Магии невозможно пропустить, и весь ковен без подготовки притянулся к границам проклятого Цирка. На территории буйно цвёл Морозник, завораживая аурой былого могущества. Каждая из семерых ведьм ощутила на себе огромное желание броситься к цветку и вернуть себе хотя бы тень прошлого. Но и сам Цирк излучал до боли знакомую силу. Ту, что они выплёскивали с гневом, болью и ненавистью в землю Сентфора, в своей слепой мести, в желании карать.
Пощечиной эта мощь настигла их в Городе. Хозяин Цирка оказался носителем их собственного проклятия. Предатель ведьм и, что иронично, единственный обладатель Древней Силы.
«Он принесёт нам смерть!» – окатило Терезу ушатом ледяной воды, когда она увидела лик Человека в Маске – бессменного Директора Цирка Уродов.
Видения не исчезали из её памяти и оставались свежими, словно она только вчера их наблюдала. С тревогой она смотрела на то, как дрожащая от ярости Клаудия вынуждено заключает союз с новым жителем Города, как договаривается об обмене своих трав на драгоценный Морозник, как в глазах Чайной Ведьмы вспыхивает немое объявление войны. Войны, которую никто из ковена не поддержал. Верховной Клаудия оставалась лишь на словах. Способностью подавлять бунт сестер она уже не обладала.
Их противостояние, в которое Директор Цирка вступил скорее из скуки, нежели из опасения, продлилось долгие два века, прежде чем Клаудия нашла способ сделать больно всем, кроме себя любимой. Десятилетие жадного пополнения Цирка и убедительная речь Клаудии об угрозе Человека в Маске, толкнули ковен совершить ещё одну ошибку. По мнению Терезы, ещё более непростительную. Живой Город Соловья стараниями ковена превратился в мертвую пародию на себя. Даже соловьи, единственные настоящие животные Города, покинули эту юдоль скорби.
Жители обратились марионетками, чья жизнь ограничивалась заложенным в их головы расписанием. Вместе с ними волю к жизни потеряла Астрид, чьё предназначение сгинуло вместе с жизнью Города. Мероприятия и газеты не интересовали болванчиков. Так она превратилась в ещё одну пепельную леди. Две тени бродили в Тумане Города и наблюдали по ночам за единственными живыми жителями.
Патрисия удар судьбы выдержала с достоинством. Даже болванчики продолжали болеть и получать травмы, а значит, её работа не завершилась. Более того, из-за неспособности персонала обучаться и воспринимать что-то сложнее простых команд, все непростые случаи врачевательница брала на себя.
Тереза и Хелена устроили своеобразный бунт, когда начали пробуждать свободу воли людей в моменты репетиций. Вне театра люди оставались бесчувственными, словно картонки, однако в театре их внутренняя сущность получала свободу. От жизни на грани опасности и даже восстания против Верховной, Тереза и Хелена чувствовали, что не зря продолжают своё существование, как бы долго оно ни продлилось. Клаудия, ощущавшая иллюзию власти, воспринималась как не меньшая угроза, чем Цирк и его Хозяин.
«Даже в этот страшный час мы не одиноки!» – вторят Патрисии мысли Терезы.
Они не зря опасались Верховной. Теряющая власть Чайная Ведьма стала хуже, чем была Хельга до неё. Ради возвращения того чувства контроля над всем Городом, она решилась на самое страшное. Очередной сбор всех за чашечкой чая завершился сном. Пробудились шесть ведьм уже став грядкой. Заключенные в собственные неподвижные тела, словно в клетку. Когда сквозь плоть начали прорастать побеги нового Морозника, сомнений не осталось – им до самой смерти быть источником силы Клаудии. Младшая ведьма повторила путь Хельги, взращивая свою силу ресурсами шестерых ведьм, и даже превзошла её.