— Я правда не хочу, чтобы ты уходил, — сказала она.
— Я правда не хочу уходить.
37
Но я все же ушел. Я взял такси от «Хитроу», заплатил 50 фунтов водителю (растафарианцу с дредами и в шапке размером с почтовый ящик), купив заодно и право пользоваться его мобильным. Машина, дурацкий «Мондео», пропахла ганжей и китайской едой.
Она ответила после первого гудка.
— Как ты себя чувствуешь?
— Больше не тошнит. Оба пошли за тобой.
— Отлично.
— Ты не можешь разговаривать открыто, да?
— Да.
— Я не выдержу. Ведь это три тысячи миль.
— Ты оглянуться не успеешь, как я приеду.
— Мы действительно последние? — спросила она.
— Раньше я думал, что я последний, но теперь появилась ты, так что я уже ни в чем не уверен.
Кроме того, что теперь, впервые за полвека, я наконец…
— Будто я наконец проснулась. А до этого словно…
Она вздохнула. Я представил, как она стиснула зубы, закрыла глаза, успокаивая себя.
— Ты знаешь, что это такое? — наконец спросила она. — Как это так получилось? Это реально?
Это — Проклятье. Это значило Быть Оборотнем. Как это так получилось? Это замысел Бога или дьявола, или НЛО, или здесь постаралась магия вуду, или Провидение, или жизнь после смерти? В этом вопросе чувствовался ее страх, ее надежда и глубокое подозрение, что все не так просто.
— Это реальней, чем все остальное, — ответил я. — Мы здесь, и мы то, что мы есть. Ты ведь читала сказки.
Я подумал, что дневник Квинна может подождать. Для нее на сегодня довольно ошеломляющих фактов и без древней пустыни, бешеных псов и горы трупов. И потом, водитель мог услышать. Он не был ни лакеем вампиров, ни агентом ВОКСа, только если их агенты удивительно продвинулись в искусстве маскировки за последние дни, но я все равно не хотел, чтобы ему было что рассказать, если начнут спрашивать. Так что я собирался заплатить еще кучу денег за мобильный или наплевать на все и навлечь на себя опасность. Сейчас у меня есть вещи поважнее, чем обкуренный таксист с бешеным воображением.
— Я бы хотел посвятить тебя в страшную тайну, — сказал я. — Но к сожалению, ее просто не существует.
— Я так и думала, что ты так ответишь, — сказала она.
Очевидно, она уже справилась с первой ударной волной: с встречей со мной, с подтверждением реальности того мира, в котором она оказалась девять месяцев назад, с животным влечением. Она освоилась быстро — с той скоростью, с какой современные люди на Манхэттене привыкают ко всему новому. Теперь во фразе «Я так и думала, что ты так ответишь» чувствовалась ее уверенная и искушенная личность, которая всегда проявляется после того, как отмирает первый короткий и ошеломляющий шок. Теперь в ней чувствовалась уверенность, что произошедшее — начало невероятной любовной связи. Она уже была готова иронизировать, быть игривой и любопытной. Она уже оценивала происходящее трезвым умом. Из нас двоих лишь я один внутренне аплодировал, широко улыбался и скакал от счастья. Я был готов благодарить Господа. Все во мне перевернулось, устремилось вверх, затрепетало.
— О тебе кто-нибудь знает? — спросила она. — Я имею в виду, кроме вампиров и агентов.
— Нет, больше никто. А о тебе?
— Нет. Мой отец этого бы не вынес. Я бы не смогла ему рассказать.
— Понимаю. Не беспокойся. Все будет хорошо.
— Ты ведь приедешь за мной, да?
— Ты могла бы и не спрашивать.
— Повтори мой адрес.
— Лучше не стоит. Поверь, я запомнил.
Тем временем такси притормозило у развязки. Загорелся зеленый, и мы повернули. Начался дождь. Если кровосос летит за нами по воздуху, ему должно быть холодно и мокро.
— Я все же не понимаю, зачем мне лететь, — сказала она. — Я могла бы снять номер где-нибудь в гостинице поблизости.
— Эта страна слишком маленькая. Верь мне. Я уже очень долго этим занимаюсь.
— Насколько долго?
— Лучше не стоит об этом сейчас.
— Ты очень старый, да?
— Да.
Пауза. Она только теперь задумалась, что могли означать мои ответы. Без них существование было бы лишь бледной тенью. Но с ними быть оборотнем — значит принять осознанное решение.
— Как долго я буду жить?
— Очень долго.
— Сотню лет?
— Четыре сотни.
Молчание. Я чувствовал, как она пытается охватить мыслью огромный промежуток времени между настоящим (как в научной фантастике или космических исследованиях) и будущим. Невозможно: логически это не осмыслить. Ведь будущее сулит невообразимые, а может, даже космические изменения.