Человек был одет в белую холщовую хламиду, почти сливавшуюся со снегом. На входе на главную и единственную улицу города, он снова потянул носом воздух. В этот раз он ощутил только запах морозного зимнего ветра. Никакой рыбной вони, или запахов выпечки с пряностями. Речушка покрылась толстым слоем льда. Где-то вдалеке скрипели крылья ветряной мельницы. Вечерний сумрак приглушал звуки.
Из-за дома вышел мальчишка. Шапки он, вероятно, не носил, отчего его оттопыренные уши были ярко-красного цвета. За руку он вёл девчушку примерно одного с ним возраста, с выбивающимися из-под вязаной шапочки рыжими волосами. Увидев человека, мальчишка остановился и замер.
Человек смерил его взглядом, и прошел мимо.
- Почему ты остановился? - спросила девочка.
- Просто. Я задумался. Пойдём куда-нибудь отсюда. Куда-нибудь в тепло.
И он поспешно потащил её на другую сторону улицы.
В дверь постучали.
- Открыто!
Агрус Торн знал, кто пришел к нему этим поздним вечером. Незнакомец вошел и улыбнулся.
- Мистер Торн! Я вижу, вы ждали меня. - Сказал человек.
- Признаться, да. Я закончил всё ещё вчера вечером.
- Это хорошие новости. Но, ближе к делу. Я сгораю от нетерпения.
Кузнец полез под прилавок, и вытащил оттуда объёмный кожаный сверток. Развернул его.
К широкой поясной портупее крепилось двенадцать ножен. На каждых ножнах были тиснения с животными.
- Я имел смелость дать им имена.
- Это невероятная дерзость. - Прошептал человек. - Вы, мистер Торн, не перестаёте меня удивлять.
Человек начал по очереди вытаскивать каждый из ножей и слушать кузнеца.
- Это медведь. Он самый большой и заточен внутрь. Как коготь. Этого зовут вепрь. Это росомаха. Это - лесная кошка. Это куница, волк и рогатая лиса...
Дальше человек не слушал. Он испытывал почти забытое давно чувство приятного возбуждения. Ликования. Неужели для исполнения его такой маленькой и скромной затеи нужно было ждать, когда родится такой талантливый человек. Скольким эти кусочки стоили жизни. Он определённо передумал убивать мистера Торна. Век его и так недолог. Может, дотянет лет до восьмидесяти, да состряпает парочку крепких мальчишек. В какой-то мере ему даже стало жаль кузнеца. Тот всё равно никогда не осознает всех грядущих последствий.
- Это лучшая работа, что я видел мистер Торн. Мои поздравления. Надеюсь, там осталось несколько унций для вас лично?
- Разве что на одно-единственное кольцо.
- Надеюсь, для вашей жены?
- Да. Для неё. Хочу сделать ей подарок к концу года.
- Тогда, я, пожалуй, пойду. Прощайте, мистер Торн. Надеюсь, вы проживёте долгую жизнь.
- Спасибо на добром слове. Я, кстати, до сих пор не знаю вашего имени. В первый раз вы не представились.
Человек остановился уже возле самой двери. Он обернулся.
- Меня зовут Ллотр.
* * *
Кхаа открыл глаза. Перед ним всё так же с закрытыми глазами сидел Тотль. Имя человека! Кхаа вспомнил.
- Его звали Ллотр! - сказал он.
- Зовут.
- Что?
- Он до сих пор жив. Этого-то я и опасался.
- Что в нём такого? Почему я уже второй раз слышу это имя?
- Очевидно, вы связаны инерцией. И, пожалуйста, впредь пореже произноси его имя. Рано или поздно, он услышит его, и соизволит прийти сюда. Он один из нас. Из тех, кто остался. Но, он безумец. Его сознание помутилось уже очень давно, и единственными его развлечениями осталась война. Смерть. Разрушение.
- Тотль? Кто же ты на самом деле?
- Я человек. Только я человек чуть больше самого себя.
Я не помню ни своих родителей, ни своего детства. Я всегда был таким. Возможно, я просто удачный эксперимент, выращенный искусственно, и брошенный на произвол на этой планете.
Нас было пятеро. Одинаковых, но каждый со своей индивидуальной личностью. Бессмертные, и бесстрашные маленькие боги. Обречённые чувствовать все эманации вселенной, но не способные что-либо сотворить. В разные эпохи нас называли эллинами, высокими, атлантами, титанами. Каждый из нас выбрал себе свою дорогу. Я выбрал для себя роль техника. Учителя. Я приношу знание туда, где его способны принять.
- А тот, другой? Он всегда был плохим?
- Отнюдь, как это часто и бывает. Он был прекрасным учеником. С талантом врачевателя. Он всегда приходил туда, где бушевала болезнь. Он находил её корень и безжалостно удалял его. Подолгу изучал каждую вспышку болезни, и то, что её вызывало. Люди считали его святым.
Но потом что-то в нём поменялось. Чем старше он становился, тем больше разочаровывался в людях. К завершению первого цикла он стал всё чаще сомневаться в избранной стезе.
В середине второго цикла произошел переломный момент - он специально приносил заразу в города, отравлял воду. Провоцировал войны. Он объяснял это тем, что таким образом, он провоцирует достижения в человеческом обществе. Первое время, это действительно работало. Но со временем он начал убивать учёных, врачей. Он просто играл в злого божка. Когда я собрал своих братьев, мы решили образумить его. Всё закончилось плачевно. Я выжил, а затем долго и мучительно восстанавливал своё тело из того, что осталось. Он в одиночку убил двоих из нас. Сам он тоже пострадал, но ему удалось выжить. С тех пор я не видел его.
- Так вас осталось двое?
- Да. Но, я ничего не знаю о её местонахождении.
- Её? То есть она твоя...
- Сестра. - Закончил за него Тотль.
- Разве ты не чувствуешь её?
- Нет, я, к сожалению, не могу это сделать. А теперь пойдём отсюда. Нам надо успеть ещё в одно место.
Тотль направлялся обратно к биваку, но по дороге свернул в сторону огромного холма, густо поросшего лесом.
- Тогда, в камнях, Дух Леса показал мне кое-что.- Сказал Кхаа.
- Дух Леса?
- Такой большой, с оленьими рогами. Он показал человека, который делал для, ну, сам знаешь для кого, двенадцать ножей.
- Очень любопытно, почему он показал тебе именно это. Ты, надеюсь, уже понял, что это не случайность. Эти двенадцать клинков - одна из немногих вещей, способных нанести таким как я значимый ущерб?
- Теперь да. А они все у него?
- Насколько мне известно - да.
- А почему именно такое число?
- Если быть откровенным, я не знаю. Возможно, это число имеет какой-то сакральный смысл для него. Видишь ли, люди во все циклы наделяли числа мистическим смыслом. Одни числа были хорошие, другие - несчастливые. Может быть, это всего лишь атомное число этого металла. Кто знает?
- Тотль?
- Да?
- Почему именно я? Почему всё это началось вокруг меня?
- Неправильная постановка вопроса, мой друг. Солнце отнюдь не крутится вокруг этой планеты. Так же и здесь. Все эти события не вращаются вокруг тебя. Они приведены в действие Инерцией, и ты, не в силах объять всю картину целиком, думаешь, что ты тут центральное звено. Сдается мне, что тебя готовят к чему-то. Всё это для того, чтобы что-то случилось. Не важно, хочешь ли ты этого, или будешь всячески уклоняться. Сила всегда найдёт способ. Независимо от твоего желания или поступков. Что-то случится. Вот только что?
- Как ты тогда знаешь, что что-то происходит? Ты видишь всю картину целиком?
- Нет. Всю картину я не вижу. Да и важен не поток, а конечный результат. А поток заметить не так уж и сложно. Видишь ли, нужно просто хотеть это замечать. Это как незаметный судья всех твоих начинаний. Ты ведь не раз замечал, что иногда, когда ты берешься за какое-то дело, оно словно делает себя само? Словно кто-то тебе помогает. Кто-то хочет, чтобы это произошло.
И наоборот - бывает, как бы ты не старался, ничего не выходит. Значит, сила не хочет этого.
- То есть, если всё зависит от силы, то всё известно наперед? И ничего нельзя изменить?
- В этом-то вся соль. Инерция хочет, и будет добиваться своей цели всеми силами. Но, без хороших инструментов это просто завывание ветра в скалах. То есть пустой звук. А вот ты - очень хороший инструмент, уж прости за сравнение.