– И куда вы поехали? – спросил Натан.
– Мы жили в доме, который качался. Папа все время кашлял. И на теле у него были странные пятна.
– А Томми не подсчитал, сколько времени вы пробыли там?
– Нет.
– А что было потом?
– Однажды ночью приехал Клайд. Он три тысячи секунд говорил с папой. Папа передал нас ему.
– А почему Клайд поселил вас у себя?
– Он сказал, что папа очень болен.
– Ты после этого видела папу?
– Нет.
Показался международный аэропорт Сан-Франциско. Рейс пролетел словно сон. Сон про двух брошенных детей. Зажатый в узком кресле, Томми уминал пирожные и пил апельсиновый сок. Джесси закончила раскрашивать клоуна на обложке небольшого блокнотика, который ей дала стюардесса. Она превратила его в отвратительное существо, красная кожа которого была вся в больших черных прыщах. У Натана на языке вертелся вопрос:
– Стив, он с тобою ласков?
– Да.
– Как папа?
– Папа никогда не целовал меня и не читал мне перед сном сказок.
– Стив укладывает тебя спать?
– Да.
– Значит, он с тобою ласков.
– Да, да…
Из ее ответов Натан не мог сделать никаких выводов. Следовало сконцентрироваться, чтобы войти в мысли девочки.
– Скажи, Джесси, ты скучаешь по маме?
Она сосредоточенно рисовала большой черный прыщ на щеке пунцового клоуна. Ответа Натан не получил. Тогда он изменил вопрос:
– Почему ты мне сказала, что твои родители командуют злыми людьми?
– Папа ушел, а маме нравится Стив. Прежде чем оставить нас, они разлучили нас с Томми.
– Твой папа пытался сделать так, чтобы вы остались с ним.
– Да, я знаю. Но потом, когда мы жили в доме, который качался, там был один такой грязный тип, от него воняло, и он все время орал. Он не любил Томми. А один раз он его даже ударил. А потом папа превратился в монстра.
– Какого монстра?
– Он стал всюду распухать. У него выпучились глаза. И еще у него были вот такие пятна.
Она показала свою раскраску. Натан подумал, чем мог болеть Алан Броуден.
– А Клайд был добрый?
– Клайд и Нейва были согласны, чтобы мы с Томми оставались вместе.
Томми, сидевший слева, ерзал в кресле, совал руку под ремень безопасности и поскуливал.
– Что с ним? – встревожился Натан.
– Он хочет писать, – объяснила Джесси.
Натан отстегнул ремень и повел мальчика в туалет, несмотря на требования стюардессы не нарушать при приземлении инструкцию по безопасности. Томми не мог оставаться закрытым в помещении площадью в один квадратный метр, и Натану пришлось держать дверь приоткрытой, пока мальчик мочился на стенку.
Когда колеса коснулись земли, Натан бросил взгляд на девочку, прижимавшую к груди куклу.
– Все в порядке, блошка?
– Не называй меня блошкой.
– Хорошо. А ты можешь называть меня Клайдом.
– Как Клайда?
– Да.
– Почему ты хочешь, чтобы я звала тебя, как Клайда?
– Потому что он мой лучший друг.
Самолет остановился. Защелкали замки ремней. Все пассажиры одновременно встали, принялись открывать багажные ячейки и звонить по мобильным.
– Клайд…
– Да?
– А мамы мне все-таки не хватает.
Натан наметил визит к Шарлиз Гаррис, бывшей миссис Броуден. Ранним утром в понедельник он один заглянет на ее виллу в Сан-Хосе. Он возвратит детей их матери, тем паче что если они будут оставаться с ним, это отнюдь не облегчит его задачу. Но Боуман принял иное решение. Для этого у него была какая-то серьезная причина. Какая? Это нужно выяснить как можно скорей.