— Я многое вспомнил, — отрезал я. — И сейчас это твоё преимущество. Я знаю, как выжить в этом дерьме.
Я выглянул в коридор. Справа — трое мертвецов, рвущих тело какого-то несчастного. Слева — относительно чисто, только кровавые следы на полу.
— Налево, — шепнул я. — Быстро, но тихо. Внимательно смотри по сторонам.
Мы вышли из класса. Японская школа, полная мертвецов. Чужое тело, чужая страна. И где-то в моей голове — знание о том, что должно произойти, и решимость изменить судьбу этого мира силой воли русского десантника.
Очкарик-отаку Кота Хирано умер в этот день. Вместо него родился кто-то новый. Кто-то, кто будет нести сквозь этот ад опыт и ярость человека, для которого выживание было профессией.
В руке я крепко сжимал указку, уже испачканную в крови и мозговом веществе. Кровь стекала по алюминиевому стержню, капая на пол. Я вытер оружие о штанину, оставляя тёмный след.
— Такаги сказала ждать в медпункте, — прошептал Такаши, двигаясь за мной. — Ты уверен, что...
— Я уверен, что нам нужно оружие получше, если мы хотим дожить до завтра, — прервал я. — У вас тут есть лаборатория химии или мастерские?
— Да, на первом...
— Значит, туда.
Мы пробирались по коридору, прижимаясь к стенам. Крики и звуки борьбы доносились отовсюду. Школа превращалась в бойню.
«Добро пожаловать в новую жизнь», — подумал я, сжимая указку. Неказистое оружие, но для проникающих ударов в мягкие ткани и глаза — почти идеально.
Впереди в коридоре показалась фигура. Девушка с розовыми хвостиками. Такаги Сая. Она озиралась по сторонам с паникой в глазах.
— Такаги! — окликнул её Такаши.
Она обернулась, и я увидел совсем близко двух мертвецов, приближающихся к ней сзади.
— Пригнись! — крикнул я, бросаясь вперёд.
Мои рефлексы остались при мне, но тело предательски замедляло каждое движение. Всё же я успел добежать и оттолкнуть девушку в сторону за мгновение до того, как первый мертвец дотянулся до неё.
Указка в моей руке с силой вонзилась в глазницу зомби. Я вложил в удар весь вес тела, и металлический стержень пробил глазное яблоко, черепную кость и вошёл глубоко в мозг. Со стороны, должно быть, это выглядело как удар опытного фехтовальщика — чётко, без лишних движений.
Тело первого обмякло, но второй уже тянулся к моему плечу. Я выдернул указку из первого мертвеца и развернулся, целясь во второго. Но тяжелое тело Хирано потеряло равновесие. Я упал, и зомби навалился сверху.
Гниющие зубы щёлкнули в сантиметре от моего лица. Тошнотворный запах разложения ударил в ноздри. Руки зомби скребли по полу, пытаясь дотянуться до моей шеи.
Указка оказалась зажата между нами, не давая нанести удар. Я чувствовал, как металл впивается в моё тело, но адреналин заглушал боль.
— Хирано! — закричала Такаги.
И вдруг что-то тяжёлое с хрустом опустилось на голову зомби. Металлическая бейсбольная бита в руках Такаши. Мертвец обмяк.
Я отпихнул тяжёлую тушу и поднялся. На рубашке расползалось пятно от соприкосновения с гниющим телом. Тошнотворный запах пропитал ткань.
— Где ты это взял? — спросил я, кивая на биту.
— В спортзале, — ответил Такаши, тяжело дыша. — Мы собирались...
— Ты спас меня, — перебила Такаги, глядя на меня расширенными глазами. — Хирано, я не думала, что ты...
Я прервал её, поднимая с пола указку, теперь уже погнутую от падения:
— Потом поговорим. Сейчас нам нужно найти место, где можно укрепиться. И оружие. Настоящее оружие.
— Медпункт, — сказал Такаши. — Шизука-сенсей там, и мы договорились встретиться с Миямото и Бусудзимой.
Я кивнул:
— Веди.
Он двинулся вперёд, а Такаги поравнялась со мной. Её взгляд был полон подозрения:
— Что-то с тобой не так, Хирано. Ты никогда...
— Я не тот, кем был, — ответил я, глядя прямо в её глаза. — Тебе придётся привыкнуть к этому.
— Что это значит?
Я не ответил. Как объяснить, что в теле Коты Хирано теперь живёт студент-физматовец с опытом службы в ВДВ? Что я знаю, какая судьба ждёт их всех и собираюсь изменить её?
За окном садилось солнце, окрашивая кровавые коридоры школы в багровый цвет. Первый день нового мира. Моего мира.
Я крепче сжал погнутую указку. Слишком хлипкая для серьёзного боя. Нужно что-то более прочное, более смертоносное. Меня ждала долгая ночь. И много таких ночей впереди.
В этом аду мёртвых я стану оружием. И этот избыточный вес, очки и неловкость не остановят меня. Ведь в моей голове живёт воля, закалённая в русском небе, в псковских лесах, в ледяной воде, в снегу по пояс.