Триггер больше не смеялся. Он понял, что сам выдал мне все свои секреты, которые я теперь использую против него.
— Значит «Иерихон» вечен? — спросила я в одну из наших ночей.
— Да. Если только его не обнулить, — отвечает он, накручивая локон моих волос на свой палец.
— Как это?
— В нем предусмотрена функция аварийного обнуления кодов запуска. Вот только если ею воспользоваться, «Иерихон» больше не оживить, потому что инициирующие коды — коды, что рождают систему, были утеряны с верховными главнокомандующими. Так что, у нас с тобой один шанс.
Я чуть не сплевываю от воспоминаний. И в то же время вижу все тот же путь, что уготовила мне гребанная судьба, о которой говорил Тигран, а потом Алания: все в нашей жизни не случайно. И возлежать с Триггером, докопаться до дна его души, утешить его боль мне было суждено, потому что в обмен на это он дал мне единственный инструмент, который сегодня поможет мне выжить.
— Исключено. Алгоритм уничтожает все бэкапы, система умрет, и уже ничто ее не включит, — ответил наконец Триггер.
— Вот и отлично.
Триггер усмехнулся.
— Я пожалуй посмотрю на твой план Ж. И почему именно буква Ж?
— У нас Фунчоза всем планам названия раздает.
— И как всегда названия идиотские.
— Главное не название. Главное то, что в Бадгстайне была его мать. И ты ее убил, — выплюнула я.
Улыбка чуть сползла с его наглой рожи.
— В Бадгастайне было двести тридцать восемь спасенных с Желявы человек. Здоровых людей. А еще там были мои друзья. Герои, которые нашли способ исцелить людей. И все это ты уничтожил. Мы все полны гневом, Триггер, и его причина — это ты.
Триггер, как и люди на заднем плане, кажется, там была Трухина и мужчина с генеральскими нашивками, слушали, не перебивая.
— Но даже с неописуемым гневом в груди мы готовы дать вам шанс. Вы позволите нам обнулить «Иерихон», и мы покинем Нойштадт мирно. Мы больше не встретимся с вами, не пересечемся в этой жизни, каждый будет жить по-своему.
Они продолжали молчать. Я видела, как Генерал Нойштадта перешептывался о чем-то с Трухиной. Триггер же был непреклонен:
— А если нет? — спросил он.
Я смотрела на него, не моргая. Когда ты успел стать такой задницей? Ты же можешь быть нормальным чуваком! Я знаю это, потому что видела в тебе остатки милосердия. Где они? Куда ты их спрятал? За свой страх перед мне подобными? За свою неспособность увидеть мир глазами нового поколения? За свое нежелание довериться более молодым и прогрессивным?
— Тогда я приду за тобой, — ответила я.
Я наперед видела его ответ. Он снова нагло ухмыльнулся.
— Я пожалуй испытаю твой план Ж, — ответил он.
Я тяжело вздохнула и потерла переносицу.
— Я же убью тебя, Триггер. Убью вместе с невинными жителями Нойштадта, — сказала я.
И прозвучала очень устало. Я и не скрывала свою разбитость. Я устала воевать, но эта гнида не желает разрешить конфликт по-хорошему.
Где обещанное в детсаду «мирись, мирись, мирись — и больше не дерись»?
— Удачи тебе в этом. Нойштадт — неприступная крепость, Тесс. База может жить без поверхности много лет.
Уверенность Триггера бесила и я нажала на его страх:
— Но не под атакой зараженных, которые знают, куда бить.
Наконец-то я увидела нервный тик его левого глаза. Он едва заметный. Увидишь, только если знаешь, куда смотреть. А я знала Триггера очень хорошо.
— Я не смогу сразиться с армией Нойштадта. Нам это не под силу, — продолжала я. — Но я могу открыть дверь бункера, и зараженные сделают всю работу за меня. Мне всего лишь нужна одна маленькая трещина в стене крепости, чтобы ваш запах вышел наружу.
И результат этой работы они видели: пусковой штаб — образец того, что станет с Нойштадтом.
— У тебя есть пять минут на то, чтобы принять план А.
Я отключила связь и оперлась на мягкую спинку. А потом тяжело выдохнула. В Аяксе царило молчание. Я уверена, что другие БМП тоже стали могилами на ближайшие пять минут. Не знаю, молились ли сейчас ребята тому, чтобы Триггер передумал. Я совершенно точно знала, что в ближайшие пять минут никто не позвонит из Нойштадта. А потому уже наперед нервничала и медленно начинала паниковать, потому что мой план грандиозно идиотский, и никто из ребят о нем пока не знает.
Пять минут прошли быстро.
— Давайте уже покончим с уродами! Звоните уже вашему призраку, пора открыть этот киндер-сюрприз! — Фунчозе не терпелось начать махач.
Я молчала.
— Тесса? — позвал Калеб.
Я продолжала молчать. Кресло под Кейном скрипнуло, он посмотрел на меня.
— Тесса? — позвал он.
Я нехотя посмотрела ему в ответ. И тут он все понял. Его брови опустились, глаза сверкнули отчаянием, из легких вырвался тяжелый выдох.
Он прикрыл микрофон и прошептал:
— Маргинал не сможет открыть ворота…
Он то ли спросил, то ли утвердил. В любом случае он был прав. У Маргинала не было кодов открытия ворот, он попросту не успел бы взломать систему защиты подземной базы за два дня. Он Желяву взламывал восемь лет и то проживал в ней, все нутро наизнанку изучил, все схемы проанализировал, перебрал миллионы вариантов. Черт, да Маргинал может быть вообще не в курсе всего, что мы тут затеяли. Сидит сейчас где-нибудь на террасе и винишко попивает, а мы ему такие: «Давай сюда коды!». Он поперхнулся и в ответ: «Чего?».
— Тесса, зови Маргинала, — снова позвал Антенна.
Представляю, что творится в головах ребят сейчас.
— Ой да пошли вы все куда подальше! Маргинал, вызываю тебя я, потому что твои командиры заколебали уже трагедию ломать! — истеричный голос Фунчозы был неизменен.
В наушнике зашуршало и призрак появился.
— Маргинал на связи.
Легкий акцент, который раньше имел нотки французского, теперь же звучал по восточно-славянски. Почему я этого раньше не замечала? Может, виной тому мое нынешнее улучшенное восприятие мира, что дарили мне вирионы?
— Давай уже открывай ворота! — бросил Фунчоза.
Я прямо чувствовала его судорогу в коленях. Фунчоза всегда был самым первым в рядах почесать кулаки и гранаты побросать.
Маргинал ответил не сразу. Я представляла его замешательство, может, в данный момент он как раз отряхивался от пролитого вина.
— Я не могу этого сделать. У меня нет кодов к системам Нойштадта, — ответил Маргинал, немного погодя.
— Что?
— Какого черта?
— Но Тесса сказала…
В наушнике продолжался гам голосов, я же взглянула на Кейна. Они с Арси продолжали смотреть на меня взглядами, полными недоумения. Типа «мы понимаем, что ты солгала, но ты не могла привести нас сюда просто так, у тебя ведь есть план, про который мы не знаем». Слишком многосложный взгляд, но именно так бы я его и описала.
— Кейн, прошу выслушай меня внимательно и прошу услышь меня, — произнесла я.
Я физически почувствовала, как напряглись все мышцы в его теле. Да, у меня есть план. И он тебе не понравится. Он вообще никому не понравится. Ни мне, ни вам. Ну, Фунчозе, может быть.
— Если твоя теория верна, — начала я, — то ты можешь создать во мне идеальную особь.
Кейн набрал легкие полные воздухом, готовый мне отказать, но я вознесла руки, призывая его дать мне закончить.
— Вирус растил эту особь сорок лет как раз для того, чтобы научиться выкорчевывать людей из-под земли, разве нет? Ты сам так говорил, — я сделала паузу, молчание Кейна подтверждало мою правоту. — Я думаю, если кто и найдет способ попасть внутрь Нойштадта, то это идеальная особь.
— Тесса, перестань, — наконец выдохнул он и зажмурился.
— Если твоя теория верна, особь будет превосходить человека не только по физическим параметрам, у нее будет доступ ко всем моим знаниям и навыкам. Она будет неуязвима.
— Да, но какой ценой? — наконец взорвался Кейн. — Мы понятия не имеем, что мы выпустим наружу! И я не уверен, сможем ли мы вернуть тебя обратно! Ты идешь на верную смерть!
— Тесса, ты с ума сошла? — в наушнике начали взрываться остальные и первым стал брат.