В левом ухе на минимальной громкости привычно играла музыка, тело поднималось и опускалось, захватывало дух, а зелёные глаза сверкали детским восторгом. Данные про убийц Актёра нашла — все до единого, вплоть до школьного аттестата и ловила эйфорию. Старая качелька во дворе поскрипывала, сливаясь с завыванием мелодии и девушка расслаблялась. Иногда хваталась руками, выгибаясь вперед и разглядывала проносящуюся в полуметре от лица землю.
Герасим стоял рядом, тоже молчал, тоже слушал скрип качели и подталкивал Изи, когда аттракцион замедлялся. Тёплый свет фонаря дотягивался до них слабо, неуверенно и шуршали голый ветви кустарника неподалёку.
— У тебя никогда не было такого, что кажется — отсутствуют крылья? — непринужденно спросила Изабель, в очередной взмывая вверх, — Что хочется оттолкнуться и полететь?
— Не-а, — ответил Герасим. — Если я научусь летать, значит, где-то валяется мой труп, — здраво рассудил он. — Мне хочется пока жить. А тебя что, тянет?
Изабель умела и так — он видел это в её глазах, видел в её фигуре на качелях. Оттолкнётся и взмоет ввысь. Или подтолкнёт он. Главное, чтобы крылья выдерживали нагрузки, а то она сама выдерживала с трудом. А он что? А он подталкивает.
— Ты скучный, — заявила Изи, — Можно же представлять крылья, настоящие, с перьями... — Она мечтательно зажмурилась. — А ты сразу труп. Так не интересно! Сдохнуть может кто угодно, а вот летать — уже не все.
«Если сдохнуть может кто угодно, почему всегда уходят на те?» — подумал Гера.
Изабель не замечала у себя за спиной этих чудесных крыльев лёгкости, что появились ещё давно и никуда не делись, а всё мечтала о большем, высшем, объёмном... Ей всегда всего было мало и всегда не хватало, будто она что-то упускала, и потому Изи хваталась за кучу работы сразу, за изучения каких-то новых техник программирования. Но никогда это не длилось особо долго.
— Кстати, тебе помочь с чипом? — Изабель повернула голову в его сторону, — Эта штуковина не приятная.
— А, точно, чип... — вспомнил он. Как-то не волновало особо. — Давай. Они ж по любому введут в обязательном порядке, лучше сейчас сделать, чем потом. Всё равно больше не работаю, всем будет насрать, — Герасим довольно улыбнулся, вспоминая этот эпизод. Он разъебал дорогое госимущество, рожу начальника, нанёс работникам моральную травму и ему даже прислали счёт за компенсацию ущерба, только хер он оплатит.
— Тогда завтра займусь, — оставила себе отметку Из, — Потом ещё Доктора попросишь, он вытащит.
Зрелище не для слабонервных, но, верила хакерша, её друг не из таких.
— Да и вообще может не введут. Вдруг все получится? Представь — свобо-о-ода.
Изабель прикрыла глаза, подгадала момент и с визгом соскочила с качели. На одну ногу приземлилась неудачно, ойкнула и тут же поднялась, расправив плечи, улыбаясь уверенно так, почти нагло. Гера не успел, но всё равно непостижимым образом оказался рядом, подавая руку.
— Куда теперь? — спросил, но не особо ждал ответа. Если Изабель решила просто погулять — она пойдёт, куда левая пятка подскажет.
Сам подумал немного, но в результате так и не восхитился, не понял, почему Изи так протянула — «свобо-о-ода».
— Если не введут, ничего не поменяется. Чтобы что-то поменялось, надо что-то сделать. А что мы можем? Только уволиться с работы, перестать приносить бабки, позвать других сделать то же самое... без денег не протянем, вернёмся рано или поздно, всё останется, как было. Нужно что-то покруче. Перебить всех к чертям. Развязать войну. Хер мы чего добьёмся этими митингами.
— Не будь таким категоричным, — надулась Изи, настойчиво взяла за руку и повела куда-то вглубь дворов, — Почему? Мы можем добиться отмены этого закона, а потом — больше. Они ведь боятся потерять власть, значит будут идти на попятную! Не станут же по детям стрелять, ну правда, это даже для нашего правительства слишком... Там сидят не совсем уж конченные. Понимают — один открытый выстрел и будет пиздец.
— Они боятся потерять власть, — хмуро кивнул Гера. — Поэтому сначала будут запугивать. Потом угрожать. Потом и по детям постреляют. И первые два этапа уже закончились.
Законы войны Гера знал хорошо и не страдал иллюзиями по этому поводу. Но считал, что счастливое будущее стоит ужасающего настоящего.
— Побеждает тот, кто готов пойти ещё дальше, чем нужно для этой победы. Они готовы, и они пойдут.
Изабель вздохнула, впилась коготками ему в руку и простодушно продолжила: