— Да, КГБ много врал, — сказал Джек.
— Да, — согласился Оксли. — И я уверен, что полиция в Праге решила так же, но переулки около Вацлаской площади неожиданно стали выглядеть вотчиной КГБ. Русские шпионы просто заполонили город, охотясь за этим самым «Зенитом».
— Великобритания узнала это от источника в Праге?
— МИ-5 что-то пронюхала. Не спрашивай, как именно. Но прежде, чем все кончилось, он убил двоих человек в Чехословакии и четырех в Венгрии.
— Все они были копами?
— Нет. В Будапеште он убил сотрудников Государственного банка Венгрии, и еще одного контрабандиста.
— Контрабандиста? — удивился Райан.
— Да, человека, занимавшегося контрабандой людей. Это был парень, помогавший перебежчикам бежать через границу. Тогда это было распространено в Венгрии, — сказал Оксли. — В любом случае, мы пришли к выводу, что «Зенит» был не из КГБ. Это был какой-то одиночка. В КГБ решили, что это бывший сотрудник ГРУ, завербованный западными службами. Мы были обеспокоены тем, что действительно могли быть причастны.
— Как Великобритания могла быть причастна к этому?!
Оксли усмехнулся, глухо и хрипло.
— У них был сотрудник, действовавший за Железным Занавесом, занимавшийся подобными делами.
Брови Джека взлетели вверх. До него дошло.
— Вы?
— А ты не так глуп, как мне сначала показалось. — Оксли покрутив в руках очки. — Да. Я был в Праге в то же время, когда «Зенит» действовал там. Согласно легенде, я был русским, я был сам по себе и, естественно, был опрошен чехами. Я выкрутился, но когда начались убийства в Венгрии, какой-то глубокий философ в Лондоне подумал, что я мог иметь к ним отношение. «Зенит» мог повредить отношениям как раз тогда, когда все рассчитывали на оттепель. Это был разгар гонки вооружений, но нам нравилось, к чему все шло. Польша двигалась к демократии, Рейган и Тэтчер драли Советский Союз в хвост и в гриву. Предстояло еще много сражений, но поднималась заря новой эпохи. «Зенит» мог развалить этот натюрморт.
— И вас отправили туда убить «Зенита» и не дать КГБ обвинить Запад в действиях какого-то психа-одиночки?
— Именно.
— И что случилось?
— Я не смог найти этого козла. Ни я, ни КГБ.
— Но как вы оказались в Швейцарии?
— Я проследил за несколькими чудаками из КГБ в Будапеште, которые сами охотились за «Зенитом», надеясь, что это выведет меня на него. Я немало удивился, когда они отправились на Запад, в Цуг, чтобы наведаться в банк.
— И эти люди тоже оказались убиты.
— Да.
— «Зенит» убил их?
Оксли пожал плечами, устало протер крупный нос и шумно выдохнул. Он видел, как их машина рухнула в ущелье.
— Все зависит от того, во что вы верите.
Райан посмотрел на него.
— Считайте меня психом, но я вам верю.
Оксли слабо улыбнулся:
— Ну, хорошо. «Зенит» убил много кого.
Англичанин пристально посмотрел на него:
— А теперь твоя очередь рассказывать. Почему твой отец заинтересовался этой темой? Это было тридцать лет назад. Неужели в мире мало проблем?
— Вы не согласны с его политикой?
— Политикой? Я вообще не перевариваю политику.
— Тогда за что вы ненавидите моего отца?
— Это личное.
— Личное? Вы его знаете?
— Не знаю, и знать не хочу, — он взмахнул рукой, отбрасывая эту тему. — Я задал вопрос. Почему именно сейчас? Чего твоему дорогому папочке от меня надо?
Райан пожал плечами.
— Ваш позывной был найден в деле, касающемся «Зенита». Никто не обращал на него внимания уже давно, но один рапорт в старом пыльном деле позволил предположить, что «Зенит» — это Роман Таланов.
Оксли взглянул на него:
— Таланов? Ну, был такой. И что? Это было сто лет назад. Какое это теперь имеет значение?
Джек удивился.
— Стоп. Вы знаете, что Таланов — «Зенит»?
— Подозреваю. Потому что я был одним из тех, кто подал тот рапорт из того старого пыльного дела. В девяносто втором году, если не ошибаюсь. После того, как вышел из ГУЛАГа. Но ты так и не ответил, какое дело кому-то до убийцы-одиночки, действовавшего четверть века назад.