Мидасу нужна была другая группа с лазерным оборудованием. Он посмотрел на координатора.
— Что по украинским войскам? Там об этом ничего не знают?
— Никак нет, сэр. Вы понимаете, какая у них техника. Кроме того, украинские силы распылены.
Он недвусмысленно намекал на то, что не следует использовать рейнджеров из охраны базы для этой операции. Тогда просто не останется достаточно людей, чтобы защитить Центр и вертолеты.
Мидас понимал это.
— Хорошо. Отправьте «Кайову» «Черный волк два-шесть», а также всех доступных «Рипперов».
— У них будет недостаточно «Хеллфайров», чтобы остановить противника.
— Я понимаю. Им придется бить и бежать. Их задача — замедлить продвижение противника этим вечером, чтобы выиграть для украинцев время, дать им возможность собрать свое дерьмо и пригнать туда несколько танков к утру.
— Понял, босс, — сказал координатор и потянулся к рации.
Глава 74
Малкольм Гэлбрайт не был приятным человеком.
За последние несколько месяцев Райан узнал достаточно о семидесятилетнем шотландском миллиардере. Хотя он имел несчастье потерять десять миллиардов долларов США, когда его компания в России была отнята у него, он сохранил капиталы где-то в районе пяти миллиардов.
Конечно, скандал с «Гэлбрайт Россия» не оставил его без штанов. Его главная резиденция располагалась в восстановленном замке восемнадцатого века у деревни Джанипер Грин. Также он владел недвижимостью по всей Европе, яхтами, частными самолетами и двумя вертолетами «Еврокоптер».
Но богатство не принесло ему счастья. Райан понял это в тот самый момент, когда встретился с ним лицом к лицу в личном кабинете Гэлбрайта в его замке в Джанипер Грин.
Джек не мог обнаружить на лице Гэлбрайта каких-либо эмоций, кроме боли и недоверия, притом, что он еще даже не сообщил никаких плохих новостей.
Райан неожиданно попросил его о встрече этим утром. Ответ пришел сразу, учитывая, что он просил приватного разговора. Джек прибыл один — Сэм и Дом доставили его на взятой напрокат машине и высадили у ворот, а затем отъехали в сторону, встав так, чтобы видеть ворота и не заглушили двигатель.
Джек ожидал увидеть надежную систему охраны — в конце концов, состояние этого человека было больше, чем ВВП некоторых малых стран — но увидел лишь пару людей в форме у ворот и невооруженного охранника, двинувшегося вслед за ним на автомобильчике для гольфа. Внутри здания у него проверил документы еще один охранник в костюме. Нельзя было сказать, скрывалась ли под костюмом кобура с оружием. Мало того. Даже замеченные собаки были вельш-корги. Не ротвейлеры, не доберманы и не немецкие овчарки.
Это озадачило Райана, так как он ожидал, что человек, подавший иск против российского правительства, должен был бы принять несколько лучшие меры по обеспечению своей безопасности.
В Гэлбрайте вообще было много странного. Джеку не предложили ни кофе, ни чая, что, как он подозревал, было серьезным нарушением протокола деловой встречи в этом замке. Когда Гэлбрайт собственной персоной вошел в комнату, Джек удивился, увидев человека в выцветших синих джинсах и белой майке, выглядевшей так, словно об нее вытирали жирные руки.
Гэлбрайт прошел мимо протянувшего руку Райана, сел за стол, положил на него локти и спросил:
— Итак, о чем будем говорить?
Либо он не знал, что Джек был сыном президента, либо ему было на это плевать. Это же касалось и того, что он отказался пожать ему руку. Джек тоже не слишком следил за внешностью, но амбре, исходящее от Гэлбрайта его настораживало.
Джек опустился в кресло.
— Мистер Гэлбрайт, как я объяснил вашему секретарю, я работал над вашим делом в «Кастор энд Бойл» в последние несколько месяцев.
Не дождавшись ответа, он продолжил:
— Это сложный клубок. Незаконное рейдерство, предпринятое правительством против вас, делает почти невозможным определение каких-либо виновников в частном секторе.
— Хью Кастор талдычит мне это уже почти полгода.
— Да, но я решил копнуть глубже в другие сделки, предпринятые некоторыми юридическими лицами, вовлеченными в аукцион по продаже ваших активов. В результате я определил компанию, извлекшую выгоду из продажи «Гэлбрайт Россия Энерджи».
Семидесятилетний миллиардер испустил раздраженный стон.