— Ты как? — спросила первая.
— Всё отлично! — радостно сказала Наташа. — Тебе отдельные слова благодарности от Рустама. Он вне себя от счастья, что я уцелела. Обещал прислать тебе букет цветов и пожелания к выздоровлению.
— Ничего не нужно. — усмехнулась в ответ. — Пусть, лучше тебе цветы подарит.
— А он уже. — залилась краской девушка. — Сегодня с утра пришел шикарный букет, и записка на мое имя.
— Что пишет? — спросила, пытаясь расположиться, (второму крылу было тоже не комфортно). В результате, упершись на локоть, осталась в положении полулежа.
— Что скучает и с радостью появился бы сам, но у них срочный сбор в клане и он сможет приехать только когда освободиться.
— Хороший мальчик. — удовлетворительно ответила я.
— Ага. — все еще краснея, подтвердила Наташа. — ну поправляйся! Вечером жду тебя в столовой! — крикнула на прощание, и вышла из лазарета.
Буквально через несколько минут, не успела я загрустить, как зашел Артем, с полным подносом еды.
— Куда столько?! — удивленно воскликнула, принимая сидячее положение.
— Забыла? Я тоже в последний раз ел позавчера.
Поставив поднос на стул, он приподнял мои ноги, и сел на стол, положив ноги на свои.
— Так-то лучше. — довольный результатом проделанной работы, он притянул стул с подносом к себе, водрузив поднос на мои ноги.
— Я тебе что, стол что ли? — спросила возмущенно, не ожидая такой наглости.
— Ну, раз ты заняла стол, придется воспользоваться твоими услугами. — Подмигнул Артем. — Или предпочитаешь, что бы я тебя в роли подноса использовал? Или, скажем тарелки?
Перед глаза всплыл образ как Артем, выкладывает на мое обнажённое тело листья салата и свиные отбивные, лежащие в тарелках, и склонившись, начинает есть, не используя столовые приборы. Это и возбуждало, и настораживало. Что за Food-извращения? И почему в своем представлении я предстаю голой?
Не на шутку смутившись, прокашлялась, и охрипшим голосом ответила: — Нет спасибо.
Артем прыснул, но сдержал смех.
Пока он молча, раскладывал приборы, и выбирал какие блюда мои, а какие его, я разглядывала его лицо, любуясь.
Вроде только позавчерашней ночью (или все же в прошлой жизни?) мы сидели в прекрасном, утопающем в солнечном тепле городе, и наслаждались обществом друг друга. Жестами друг друга, взглядами, и теплом тел. Но вчерашний день размазал по полу все воспоминания о прошедшей ночи. Холодный ветер, опавшая листва, залитая алой кровью, трупы пожилых людей, одержимых, пробужденных. В какой, черт бобери, вселенной я нахожусь сейчас!?
В глазах Артема читалась усталость. Интересно он спал?
— Ты есть будишь? — вернул меня к реальности голос Артема.
— А? Да. — опомнилась я, беря ложку с подноса.
Отбивная и салат предназначались для Артема. А вот жиденький супчик, и геркулесовая каша, для меня.
Сморщив нос, и принюхавшись к неизвестного цвета субстанции, желудок возмущенно заурчал.
— Он не против, и ты ешь, давай. — усмехнулся Артем. — Тебе нужно восстановить силы.
— А почему это мы восстанавливаем силы по-разному? — недовольно проворчала, ковыряя ложкой в тарелке с кашей.
— Потому что. Моему организму не грозит несварение желудка. В отличии от тебя.
— Бубубу…
— Ешь!
— Не хочу — ответила кисло, и желудок тут же напомнил о своем мнении на этот счет.
— Не будешь есть, заставлю.
— Интересно как? — оживилась я, и тут же пожалела о своем любопытстве.
Артем, с серьезной миной, поставил поднос на стул. Перекинув одну мою ногу себе за спину, он сел на столе так, что оказался лицом ко мне.
Обхватив меня своими ногами и прижимаясь еще ближе, он снова взял кашу с оставленной ложкой, с подноса. Зачерпнув немного каши, поднес к моему рту со словами: — Открой ротик и скажи: «А».
Набычившись, я из принципа не желала сдаваться, хотя поза у нас была, мягко говоря, интересная.
— Таня.
— М?
— Не заставляй меня, делать тебе больно. — с этими словами, он поджал ноги под моей пятой точкой еще сильнее, сдавливая, и я невольно вскрикнула. Именно в этот момент ложка с кашей отправилась мне в рот.
— Эй!
— Вот видишь, и вовсе она не противная. — отрезал мои попытки, высказаться, Артем спросил. — продолжим в таком духе или все же решишь поесть добровольно?
Состроив недовольное лицо, я все же позволила себя покормить.
— Умничка. — распинался Артем, от души веселясь. — ложечку за маму, ложечку за папу… А хотя нет. Не так. Ложечку за Женю, ложечку за Наташу, ложечку…
— У тебя так каши не хватит. — усмехнулась я.
— Ничего. У нас еще суп есть. — добродушно ответил Артем. — И потом, можно позвать Алексея, он нам еще организует, питательного обеда.
— Тогда я точно заработаю несварение.
— что настолько не вкусная? — забеспокоился Артем.
— Да нет. Просто у меня с детства непереносимость Глютена. — сказал между прочим, уже почти доев кашу. Специально умолчала об этом в своих мыслях. Хотелось посмотреть на его реакцию.
— Что? — опешил Артем. От удивления он даже ноги убрал от меня. — Ты хочешь сказать, что у тебя аллергия на овсянку. Серьезно? И как выражается?
— Скоро увидишь. — усмехнулась в ответ.
— Почему ты раньше не сказала?! — неожиданно взорвался тот. — Николай! Черт. Погоди, сейчас, придумаем что-нибудь. — Артем вскочил со стола и помчался к стойке с лекарствами. — Где-то тут были противоаллергические препараты.
— Не переживай. От такой дозы мне не будет плохо. Сыпь на коже появиться, и всё. — успокоила его.
— Точно? — не доверчиво спросил Артем?
— Точно! — подтвердила в ответ. — В детстве я, не смотря на аллергию, получала такаю дозу каши раз в неделю, и как видишь жива. Лишь однажды мне «посчастливилось» натрескаться ее, аж три тарелки. В садике, поспорила с мальчишкой. — улыбнулась, вспоминая тот курьезный случай. — Все детки из моей группы считали себя страдальцами, которым приходилось есть овсянку каждый день, мне же она доставалась всего раз в неделю, от того и были недовольные моим привилегированным положением.
— И что тогда произошло? — заинтересовался историей, Артем, присев рядом со мной, и забыв про еду.
— Ну, как то, уже перед самым выпуском из детского сада, ко мне подошел самый задиристый парнишка, и сказал, что я не буду считаться выпускницей этой группы, если на себе не перенесу все тяготы этой мучительной пытки кашей. Точной формулировки я не помню, но, по-моему, он сказал, что я не смогу, а я как упертая загасилась, и доказала, что могу осилить и не такое количество каши.
Правда, уже на третей тарелке мне стало плохо, и меня увезли на скорой, с отеком дыхательных путей. Зато выпускалась из садика я как герой. — в доказательство, даже гордо выпятила грудь вперед.
— Ну, ты даешь! — покачал головой, Артем, удивленно.
— Что?
— Ничего. Кстати сыпи так и нет. — хотя мысли я твои прочел, значит не обманываешь.
— Слушай. — полюбопытствовала, между прочим. — А как ты отделяешь фантазии от мыслей?
— Я не вижу фантазии. — просто ответил Артем.
— Что? Совсем? — настала моя очередь, удивляться — Но мои же ты видишь! Ну вот, которые я недавно представляла.
— То не фантазии. То твои мысли по поводу моих слов. Фантазией считается все что ты видишь во сне, все что придумываешь, пытаясь скрыть правду, или скажем если пишешь книгу, или погружаешься в мир кино.
— Погоди, но ведь недавно я видела картинку в голове, которой не было, и не может быть…
— Почему нет?
— Что? — лицо вытянулось от удивления. — в смысле?
— Кто сказал, что этого не случится? Возможно ужинать мы будем сегодня именно так.
— Да ну тебя! — пихнула в ответ его локтем.
— Ну вот тем отличается чистый вымысел, от намерений и желаний.
— Ясно.
Артем нашел для меня таблетку от аллергии. Запив ее, я больше не ела.
Обняв Артема, ногами и руками, положила голову ему на плечо, и молча наблюдала за трапезой.