Пролог.
Закат в этом мире наступал позднее чем в привычном, но солнце уже едва виднелось за верхушками деревьев, окрашивая наплывающий вечер в размытые оттенки багрянца. Верёвки на запястьях больно врезались в кожу, но в остальном своё положение Марго нашла вполне сносным. Да, в спину впивались сучки кое-как обструганного столба и вокруг ног быстро росла гора из хвороста, но в целом могло быть и хуже.
Понятное дело, что участвовать в качестве главной героини в мероприятии «Сожжение ведьмы» не входило в Маргошины планы на вечер, однако будь эти одуревшие сельчане чуть посообразительнее, рассуждать о перспективах Марго сейчас бы не приходилось. Можно было считать чистым везением, что эта обезумевшая толпа не покрошила её топорами, серпами или чем-то столь же смертоносным пока она валялась в отключке. Повезло!
А может в здешних местах такие примитивные способы уничтожения ведьм считались не слишком надёжными. Другое дело сжечь на костре – зрелищно и со сто процентной гарантией!
Кусок вонючей брюквы больно ударил в щёку, заставив Марго поморщиться. Попавшая ей в лицо женщина громко расхохоталась, обнажив пеньки сгнивших зубов. Её примеру последовали остальные сельчанки, азартно закидывая пленницу гнилыми овощами и грязью.
– Так её! Бей ведьму! – прокаркал патлатый старик, дохнув в сторону Марго тухлым смрадом.
Сгрудившись на некотором отдалении от обездвиженной жертвы, деревенские мужчины о чём-то яростно переговаривались, размахивая зажатым в руках самодельным оружием и время от времени выкрикивая непонятные проклятья в сторону Марго.
Перекошенные яростью и страхом лица, раззявленные рты, плевки и пылающие ненавистью взгляды – очевидно ведьм в этих местах недолюбливали. Марго стоило бы перепугаться, но страх настойчиво вытесняла захлёстывающая потоком злость. Нет, ну кто бы мог подумать, что безмятежный вторник обернётся фестивалем неприятных сюрпризов! Столько нового, с ума сойти! Впервые в жизни Маргоша попала под автоматные очереди, впервые её пытались сжечь, и да, впервые закидывали гнилыми овощами…
Дьявол...! Очередная мерзость ударила в грудь перемазав тонкий джемпер. Большей части тухлятины, летящей в лицо, девушке удавалось избегать без особых усилий, едва прибегая к магии, а остальное она игнорировала, сосредоточившись на главном – из этого дурдома пора было выбираться!
– Ох, доберусь я до этого засранца! – процедила Марго сквозь зубы, проверяя, достаточно ли крепко привязана к столбу.
Верёвки были затянуты как надо, намертво приковывая тело к высокой деревяшке. Хоть с этим повезло…
Пытаясь сосредоточиться, Марго поглубже вздохнула, но вместо желанной концентрации по жилам неудержимо струилась ярость. «Вот сволочь! - мысленно негодовала она, - Вам нравятся приключения? Да не то слово! Надеюсь, гад выжил! Я прикончу его собственными руками! Превращу в свинью… нет, в жабу! И скормлю крокодилу! Мерзавец! Втянуть меня в это безумие!». Марго заскрипела зубами и прикрыла глаза - спокойствие, только спокойствие…
А ведь ещё несколько часов назад ничего не предвещало, что её личный, так тщательно выстроенный мир, стремительно рухнет в тартарары...
...
Глава 1. Вторник
Марго взглянула на томик Ремарка в руках и вздохнула, переведя взгляд на полку высоко над головой. Опять лезть… Пользоваться магией без крайней необходимости Марго не любила, но тащить стремянку через всю библиотеку было невыносимо лень. Быстро оглядевшись в поисках вольных и невольных свидетелей, она убедилась в полном отсутствии таковых и сделала едва заметное движение пальцами. Книга невесомо скользнула с ладони вверх и устремившись к нужному ряду, через мгновение заняла положенное место на полке.
«Хорошо, что сегодня вторник, - мельком подумала Марго, неторопливо двигаясь между высокими рядами стеллажей, - тишина, благодать…». Не то чтобы в прочие дни недели в заурядной районной библиотеке наблюдался аншлаг с балаганом и клоунами, но всё же вторники Маргоша любила больше других дней за особую, почти не потревоженную тишину. Парочка привычных завсегдатаев незаметно растворялись в пахнущих книжной пылью глубинах библиотеки, оставляя нетронутым ощущение уединения и безмятежно застывшего времени.