– Благодарю, Вели Кромвель, но я сперва проведу работу над ошибками, а потом можно будет повысить квалификацию. Родители учили меня, что всему свое время.
Светка еле слышно прыснула, неудобно вывернувшись и уткнув лицо в собственное плечо. Точно, руки же у нее тоже заняты золотистой жижей, как и у меня.
– Предлагаю только один раз, – помрачнел Кромвель.
Пришлось еще раз вежливо отказаться, явно разочаровав при этом начальника. И если бы только его недовольное сопение было результатом! Опять пострадала моя репутация, понизившись, правда, всего на один пункт! И теперь в мозг буквально впечаталось это «минус одиннадцать»…
Синемордый руководитель ушел, а Светка, дождавшись, пока он удалится на безопасное расстояние, выдохнула:
– Я уж думала, тебя и вправду подменили.
– Да ну, брось, – пожал я плечами. – Хотелось посмотреть, как он свою бравурную речь толкает. Прямо Ленин на броневике.
– Ох, дождешься ты, Огнёв, – подал голос молчавший до этого парень слева.
– А ты не лезь, Ванечка, – язвительно бросила Света, и мой невидимый сосед моментально умолк. – Я вообще не представляю, как люди соглашаются на эти курсы. За секунду дневную норму выполнишь, а потом ходишь как выжатый лимон.
О как! Вот, значит, в чем кроется ловушка – это как кредит, когда получаешь все и сразу, а потом мучаешься рассчитываться.
– И правда, даже шоколадкой потом не отъешься, – важно поддакнул я, стараясь выразиться максимально нейтрально.
– Да какое там! – Светка вытаращила глаза. – Опять шутишь? Катька моя, на девяносто первом работает, рассказывала: ее подружка согласилась, теперь ноет постоянно. Целый день после сброса пластом лежишь, ничего делать не хочется. Отходняк до самого утра, а там и опять на работу.
– Ты просто завидуешь, Соколова, – вновь забубнил Ванечка. – А ты, Огнёв, дурак. К тебе начальство со всем пиететом, понимаешь…
– Да ну тебя! – лицо Светки забавно поморщилось. – Даже не понимаешь, что несешь. Просто так, что ли, Макс над ним подшучивал?
А вот это неожиданно – я-то думал, что просто изображаю вежливость, но на самом деле, оказывается, подшучивал над несчастным синемордым. И что в моих словах было смешного, интересно?
– Макс, – я даже вздрогнул, когда девушка обратилась ко мне. Значит, все-таки Светкой я ее могу называть. – Объясни этому недалекому, зачем Кромвелю загонять сотрудников на курсы быстрой разрядки.
Пока все шло относительно гладко, но вот наступил момент, когда я не знаю, что делать. Ведь ерунда же, в сущности – Макс, то есть я, который не потерял память, прекрасно знает ответ. Но в моем положении это как локоток, который не укусишь. Значит, включаем логику и надеемся, что кривая вывезет.
– Все просто, Ванечка, – я по-прежнему не видел своего соседа слева, но прямо-таки чувствовал, что его от такого обращения коробит. – Начальству нужна статистика, а чем больше высококвалифицированных сотрудников в офисе, тем больше поводов хвастаться перед вышестоящими.
– А он до сих пор не верит, что нашему бастарду только это и нужно, – победно заявила Светка, с улыбкой глядя на меня.
Кажется, мое случайное предположение, основанное на вполне земной офисной логике, попало в точку. Вот только почему девушка назвала Кромвеля бастардом?
Глава 4. Средь бела дня
Следующие несколько часов для меня прежнего прошли бы наверняка стандартно и скучно. Но так как у меня напрочь выпало из памяти все, что изменилось за неполный прошедший год, каждая мелочь, каждое случайно оброненное слово для меня было манной небесной. И я слушал, смотрел, изучал, думал…
Так, оказалось, что долго сидеть с опущенными в желтый гель руками слегка затруднительно. Вроде бы и стул удобный, и рукам в какой-то степени приятно. Но вот на втором часу, если не раньше, начинаешь буквально ерзать на месте, и ничего не помогает, в том числе медитативные техники. Я бы сказал, что они больше раздражают. Вот и по регламенту приходится периодически прерываться для того, чтобы сходить в специально отведенную комнату отдыха или вниз, в один из кафетериев. Лучше, конечно, последний вариант, так как массажные кресла и заунывная музыка, которую пришельцы, как выяснилось, считают красивой и расслабляющей, вообще не располагают к тому, что у нормальных людей называется отдыхом. Я и смотрю, что в комнате, рассчитанной как минимум на пол-этажа, человек пять от силы.
Светка с Ванечкой вяло перебрасывались ничего не значащими фразами, моя соседка справа тоже начала вступать в разговор, периодически выглядывая из-за перегородки и опасливо поглядывая на меня, как на змею в террариуме. Светка же, с которой мы, как выяснилось, были неплохо знакомы, постоянно пыталась втянуть меня в дискуссию, но я осторожничал, а потому отделывался многозначительным мычанием и междометиями. В лучшем случае вставлял пространную фразу, которую можно было трактовать как угодно, и Светка в определенный момент это заметила. Даже обиделась, смотри-ка – губы поджала, отворачивается, когда я на нее смотрю.