Рисбитер поднял голову и робко огляделся. Увидев, что незнакомец стоит в нескольких шагах от него и не грозит ему расправой, юнкер вскочил, мигом взобрался на коня и закричал, будто одержимый:
— Друзья! Не дайте ему удрать!.. Это очень опасный человек! Он шпион, русский! — и показывал на незнакомца пальцем, словно до этих пор никто его не видел. — Мы должны взять его с собой, живым или мертвым! Мы допросим его и узнаем, зачем он здесь… Мы тем самым нарушим планы русских…
Всадники, увидев ловкость незнакомца, увидев меч, возникший у него в руках из обыкновенной дубинки, оценив надежность позиции для обороны, какую он занял, уж сами укрепились в мысли, что никакой он не крестьянин; они окружили его. Каждый пытался нанести ему удар своим длинным мечом.
Только Дельвиг держался в стороне — ему было стыдно, что они вчетвером напали на одного пешего человека… кем бы он ни был. Но Дельвига удивляло, что этот пеший, обряженный явно в чужие одежды, очень искусно владел мечом и, как бы играя, отбивал все удары всадников — и направо, и налево успевал.
Вскоре Адеркас и Гильзен в нерешительности отступили, они были озадачены мастерством незнакомца. А меч Рисбитера тут со звоном полетел на землю. Тогда юнкер, пробормотав проклятие, выхватил из-за пояса длинноствольный пистолет, решил он сполна рассчитаться с обидчиком — окончательно. Однако злоба как будто ослепила стрелка: выстрел грянул, но пуля не попала в цель; только большой кусок коры отлетел от ствола дуба.
— Это не человек, а сам дьявол!.. — вскричал пораженный Рисбитер и вытащил другой пистолет.
На этот раз он целился тщательнее. И выстрелил бы уже, но дрожала рука, ствол пистолета ходил ходуном…
— Господа! Господа!.. — послышался вдруг из-за деревьев звонкий голос девушки. — Что я вижу!.. И не стыдно вам, господа, вчетвером нападать на одного, да еще на пешего? К тому же я не вижу у него в руках пистолета.
Юнкеры обернулись, пораженные, и увидели красивую, нарядную девушку, подъезжавшую к ним верхом на белой лошади. Следом из-за деревьев показались еще несколько всадников — рыцарей с оруженосцами. Щеки девушки раскраснелись от быстрой езды, а может быть — и от негодования, в глазах был укор.
Она продолжала:
— Я привыкла думать о вас как о людях благородных. Но обстоятельства, в которых сейчас вижу вас… это похоже на расправу.
— Фрейлейн фон Мённикхузен! — в один голос воскликнули юнкеры и спрятали мечи.
Рисбитер от неожиданности едва не выронил пистолет. Не много ли сегодня для него было неожиданностей?
— Это ты, моя дорогая Агнес!.. — в некотором смущении произнес он, оглядываясь на приятелей. — Каким чудом ты оказалась здесь?
— Нам с отцом наскучило сидеть в четырех стенах, и мы решили совершить прогулку, — ответила Агнес. — Заодно посмотреть — не прячутся ли в наших местах чужие?.. А вот отец и сам едет сюда…
Между деревьями было все больше всадников. В шлемах и латах, со щитами, мечами и пиками. Воинство.
Агнес все озиралась:
— Но что здесь произошло? Юнкер Рисбитер?..
Рисбитер не нашелся, что ответить, и, покраснев до ушей, предостерегающе мигнул товарищам.
Они же, поедая глазами красавицу, не заметили его подмигивания. Или не хотели замечать.
— У нашего Ханса вышла маленькая неприятность, — ответил за него язвительный Дельвиг. — Он захотел помериться силой с простолюдином, а тот выказал неожиданную прыть и стащил его с лошади.
— Вот как!.. — девушка недоверчиво повела бровью.
— Именно так, — продолжил Дельвиг, не щадя чувств приятеля. — Это позорное пятно… как бы это выразиться поделикатнее… мы и хотели смыть со щита Рисбитера мужицкой кровью.
— Вы упали с лошади? — рассмеялась Агнес, обернувшись к Рисбитеру. — Ах, как жаль, что я опоздала и не увидела этого.
А он тем временем делал отчаянные знаки предателю Дельвигу, и его знаки не остались незамеченными девушкой.
Дочь рыцаря, барона Мённикхузена, и молодой незнакомец, нечаянная встреча с которым стала причиной такого переполоха, вдруг встретились взглядами. Сперва в глазах девушки можно было прочитать только простое любопытство, тогда как взор этого человека, остановившийся на прекрасном лице Агнес, наполнился удивлением и почтительностью.
Между тем к ним подъехал старый рыцарь фон Мённикхузен с несколькими другими всадниками. Мённикхузен был высокий и статный, седобородый старик, державшийся очень уверенно и не без высокомерия человека, привыкшего повелевать.
Юнкеры почтительно его приветствовали.
— Что тут происходит? — спросил барон Мённикхузен, оглядывая присутствующих.