Сама работа была, конечно, вызовом, и именно опасность привлекала Кошечку к этой работе. Проверив условия и проведя рекогносцировку, она поняла, что дело будет нетрудным, но не стала говорить об этом заказчику. Когда шли переговоры, предполагалось, что дело будет очень трудным и опасным, а значит, и оплата высокой.
«Ну да ладно, — подумала она. — Вы хотели, чтобы все было живописно и захватывающе? Надеюсь, вам понравится».
Она свернула на узкую велосипедную дорожку. Ветка хлестнула по шлему. Было темно, как в могиле. Стокгольм часто представляют себе как большой столичный город, с бурлящей ночной жизнью и отлично поставленной службой безопасности. Неправда, все это — смехотворное преувеличение. Стоит выйти за пределы центра города, как попадаешь в сплошные рощицы и перелески. Наверное, ее и напарника, ехавшего на другом мотоцикле, заметила одинокая пара, прогуливавшаяся по леску с собакой, но после них она не встретила ни единой живой души.
Большой город, презрительно подумала Кошечка, проезжая мимо брошенного лагеря.
Она поежилась. Толстая куртка не согрела ее; во время путешествия на лодке в вечернем платье Кошечка промерзла до костей.
Теперь этот шелковый наряд покоится на дне озера вместе с сумкой и восемью кирпичами. Сумка была сетчатой, сквозь нее проникнет вода и смоет весь биологический материал с вещей. У нее еще оставался пистолет, одна туфля и сотовый телефон. От них она избавится посреди Балтийского моря.
Досадно, что она потеряла туфлю, очень досадно.
На туфле остались ее отпечатки пальцев, Кошечка была в этом уверена. Никаких улик на них не было, когда она отправилась в ратушу, но, сняв туфли перед бегством, «наследила».
Одному богу известно, где она ее уронила.
Впереди показался свет, и Кошечка поняла, что приблизилась к единственному обитаемому участку на берегу. Усилием воли она выбросила из головы мысль о туфле, сбросила газ и повернула с дорожки на шоссе. Между домами по обочинам дороги стояли осветительные фонари. Отжав сцепление, она покатила вдоль берега под уклон. На пристани тусовался молодняк. Ребята и девчонки равнодушно посмотрели на нее и, смеясь, вернулись к своим делам.
Кошечка понимала, что они увидели одинокого мотоциклиста непонятно какого пола в темных джинсах и в шлеме с забралом. Никаких особых примет.
Дорога закончилась, и Кошечка снова углубилась в лес, быстро взглянув на часы.
Она немного запаздывала — на минуту или две — из-за мороза. В тот вечер, когда она составляла схему пути, шел дождь, но дорога не была такой скользкой.
Она прибавила газу, и через мгновение случилось то, что должно было случиться.
Мотоцикл потащило юзом, и Кошечка почувствовала, что сорвалась с машины. Левая нога ударилась обо что-то и хрустнула под коленом. Затем она ударилась плечом, мгновенно его вывихнув. Потом последовал удар головой о землю, и мелькнула мысль: «Как все это не вовремя».
Придя в себя, она поняла, что лежит ничком на земле.
Черт, что произошло?
Вся левая половина тела пульсировала нестерпимой болью — от макушки до пальцев ног. Где-то сзади продолжал урчать мотоцикл. Даже фара продолжала гореть, освещая узкий участок леса.
Кошечка застонала. Что же теперь делать?
Она сняла шлем и прижалась щекой к холодной земле, чтобы успокоиться и взять себя в руки.
Во всяком случае, мотоцикл работает. Через землю Кошечка ощущала вибрацию двигателя. Но она — в отличие от мотоцикла — совсем не в порядке. Нога сломана, плечо вывихнуто. Она осторожно согнула корпус вправо.
Кажется, все нормально.
Она с трудом села. Левая рука безвольно повисла вдоль тела. Да, это вывих. Ей приходилось видеть вывихи у других, но с ней такое случилось в первый раз. Нога болела невыносимо. Кошечка чувствовала, как изнутри царапает кожу отломок большеберцовой кости.
Она поползла назад, пока не уперлась спиной в ствол дерева, и застонала.
С каждой минутой положение становилось все более безвыходным.
Пользуясь правой рукой и ногой, она приподнялась и хорошо рассчитанным движением бросилась вперед, уткнувшись правым плечом в дерево.
— О боже…
В левое плечо стрельнула непереносимая, немыслимая боль; она ухватилась за дерево и перевела дух, чтобы не упасть в обморок.
Кошечка собралась с духом и согнула пальцы левой руки, потом пошевелила предплечьем. Рука работала. Но с ногой дело обстояло плохо.
Осторожно наклонившись, она подобрала с земли шлем, потом подняла мотоцикл и перенесла через седло левую ногу. Прикусив губу от боли, поставила левую ногу на педаль, потом, вспотев от боли, устроилась в седле.