Он никогда не разнимал дерущихся, но непременно мирил их после драки, позволяя каждому сначала защитить свою правду, а потом найти компромисс.
Он всегда угощал конфетами малышню, которая сломив голову носилась по тренировочным лагерям и по дому.
Он всегда жёстко наказывал за необоснованную агрессию, уча держать эмоции под контролем.
Он всегда был примером.
Он всегда был рядом.
Он всегда был...
Дом, где Сора росла и училась на её глазах ушёл под землю, на его месте вырос огромный особняк с двумя башнями по бокам.
— С возвращением домой, моя Королева! — Глубокий бархатный мужской голос заставляет тело цепенеть от непонятного страха.
Сора поворачивает голову. Рядом с ней стоит кто-то, непременно знакомый, но она не видит его лица. Мужчина опускается на колени и Сора видит, как он напряжен.
— Я скучал.
Двери здания распахиваются с грохотом. Из здания исходит мягкий тёплый свет. Мужчина поднимает Сору на руки и уверенным шагом преодолевает ступеньки.
Там, за дверями, такой уютный мирок, который совершенно не соответствует внешнему мрачному облику здания. Мягкие зелёные ковры, на стенах висят цветы, яркие пейзажи... В комнате справа потрескивает камин...
Мужчина несёт её туда, опускает в мягкое кресло и вновь встаёт на колени. Рядом с ним на колени опускаются ещё несколько мужчин, но как Сора не пыталась, она не могла увидеть их лица.
— С возвращением домой, Госпожа! — Такие голоса... Такое обожание в глазах... И сквозь наслаждение пробивается мысль, которая ну никак не была связана с происходящим.
“Я не упокоила Наставника. Где рюкзак?”
И тут же мысль вылетела из головы. Чьи-то губы прикоснулись к ступням девушки, нежно, мягко, словно от любого колебания она рассыпется.
«Наставник...»
— Госпожа, вы устали, вам нужен отдых...
"Наставник..."
Может ли сознание меркнуть во сне? Судя по всему да. Силуэты мужчин расплывались перед глазами, силы покидали...
— Сор-ра! — Грозный рявк, заставивший сердце пропустить удар. Девушка с криком распахнула глаза, стянула капюшон и осмотрелась.
Ничего не видно.
И холодно.
И страшно.
Ей не так уж и много лет, совсем недавно исполнилось двадцать семь. И почти двадцать лет Наставник всегда был рядом.
И братья были рядом.
И сёстры.
Нет, она ни о чем не жалела. Ей пришлось пожертвовать собой ради братства, пройти стерилизацию для того, чтобы всегда быть в строю, приблизиться к лидеру Ирганцев...
Она шла по жизненному пути, а за ней тянулся кровавый шлейф от убитых ею жителей Иргана.
Они все были чьими-то отцами, мужьями...
Сёстрами, матерями... Детьми...
Но они несли смерть тем, кого Ассасины защищали под своей присягой.
И за столько лет она не утратила веру в добро. Веру в то, что даже самый отъявленный преступник способен на добрые и справедливые поступки...
Проблема в том, что этих поступков намного меньше чем плохих.
Глава 4. Держи друзей близко а врагов вообще не держи
Двадцать семь лет назад она родилась в семье обычных Ирганцев.
Фермеры, живущие на границе с Табулеттой. Мать после родов совсем ослабла, а отца призвали на войну, несмотря на достаточно преклонный возраст.
Когда на него пришла похоронка, ей было пять. Когда мать не выдержала, ей было семь.
На Иргане с девочками всё просто.
Сирота? Детский дом, торги и рабство.
Замужем? Дом-муж-дом-...
И так по кругу.
Она бежала в леса, схватив отцовский клинок, как самое родное. Как единственное, что от него осталось.
Когда от голода мутнело сознание, ноги не держали, а одежда больше походила на половую тряпку, наспех накинутую на тело, она вывалилась под ноги Ассасинам.
С клинком Ирганца её сначала думали прирезать, но решив, что девушку на Иргане и без их помощи прибили бы, отвели её на свою стоянку.
К Наставнику.
Уже тогда он был стар, с сединой, с подрагивающими руками. Но он принял её. Как родную дочь. Он учил её, рассказывал легенды и сказки по вечерам...
И пёк булочки...
Она ела только его булочки и по вкусу могла определить, какие были приготовлены Наставником. Было в них что-то неуловимое... Но такое... Такое...
Лезвие её отца заточили под дракона, украсили гравировкой... И она несла клинком своего отца смерть своим же бывшим согражданам.
— Почему вы не выбросили этот клинок, Наставник? — Маленькая Сора смотрела, как старик наносит гравировку на её оружие.
— Кем бы ни был твой отец, ты должна помнить о нём. Чтобы в чём то подражать, а где-то избегать его ошибок. — Изрёк Наставник. — Любые воспоминания это опыт. Плохой опыт - тоже опыт, без него ты бы не смогла совершенствоваться. Ну, готово! Примеряй!