Она понятия не имела, где находится. Вокруг лес, вода, впереди равнина до горизонта и, скорее всего, топи... Позади бойня непонятно кого с непонятно кем. Гор особо не было видно. Клинок Наставника нагрелся и Ассасин обратила на него взгляд. Руку свело, хотя причин не было.
Малахитовые глаза смотрели вперёд. Движение кистью. Глаза меняются на рубиновые, а из пасти вылезает лезвие.
И что? Ничего нового. Снова движение кистью, обратная трансформация оружия в украшение.
Но рука неимоверно пульсировала и девушка абсолютно не чувствовала предплечье.
Повредила в воде? Переохладила? Сняв клинок она осторожно прощупал кость. Вроде целая. Локоть спокойно сгибался, плечо тоже функционировало без последствий. Само по себе запястье не болело, спокойно двигалось...
— Никогда не любила ваши загадки, Наставник... — Клинок вернулся на запястье, Ассасин с верой в то, что всё пройдёт само, пошла вперёд, к спуску с водопада. Левую руку обожгло.
С шипением подняв клинок на уровень глаз, девушка с удивлением заметила, что голова дракона повернута вправо. Ради интереса она так же повернулась в ту сторону, с удивлением отмечая, как дракон возвращается в исходное положение.
Кажется, она вышла не на тот берег...
Путешествие по воде повторять не хотелось, но выбора не было. Если течение сбросит её с водопада, значит такова Судьба. Проверив вазу с прахом покойного и убедившись в надёжности печати, девушка вздохнула и нырнула, сразу вонзая клиники в почву.
На том берегу в принципе всё было так же. Тот же лес, то же небо... Но энергия была другой... Дышалось легче и душа была "на месте". Разум не искал нигде шпионов или скрытых убийц, руки не сжимали клинок за спиной, а ноги не готовились к очередному марафону...
Словно огромная плита упала с плеч в этом водопаде, за спиной выросло минимум четыре крыла и кто-то доброй рукой отпустил все грехи.
Пройдясь по одежде сушкой (заклинание испарения влаги) она со вздохом направилась вглубь леса. Стоит найти еду, вода пока ещё в фляге оставалась... И выйти на какой-нибудь город... И дойти до горы Шан-Го...
Пока силы были она бежала. Бежала быстро, словно за ней гналась свора собак... Бежала не разбирая дороги, не смотря по сторонам. Ветки едва хрустели под ногами, деревья словно расступались, давая бегущей путь...
Пять минут, десять, тридцать... Лес начал редеть... Показалась равнина... Бок обожгло нехваткой кислорода. В глазах начало вечереть...
Непонятная тревога затопила сознание, словно кто то прожигает спину взглядом. Кто-то большой, сильный. Кто-то, заметивший добычу. Резкий поворот на 180°. Глаза высматривают угрозу в полосе деревьев.
В ответ на неё смотрят два едва заметных жёлтых огонька. Не из леса, нет. Где-то ближе, но разум не мог понять на сколько именно... Тело цепенело. То ли усталость накатила, то ли это чья-то заслуга, разум помутнел, ноги подкосились... На грани сна и яви послышались тихие шаги.
Из последних сил вскинутая рука. По лезвию течёт кровь. В воздухе помимо жёлтых, как оказалось, глаз, материализуется человек. Бледный, хрупко выглядит, словно фарфоровая кукла...
Но натренерованный взгляд Ассасина чётко уловил грациозность и плавность хищных движений, перекат мыщц под облегающей одеждой и взгляд. Холодный, цепкий...
— Шан-Го давно является одним из самых больших городов мира... А первая гора с таким названием уничтожена. — Тихий бархатный голос, нежный, доверительный...
Хищник осторожно убирает руку с клинком от своего плеча. На его одежде расползалось кровавое пятно. Уходящее сознание, уловив запах крови, прояснилось. "Кровь=Война" спать нельзя. Задействовать все резервы. Заставить тело рывком подняться, прояснить зрение...Хищник с довольным оскалом смотрел на стоящую перед ним женщину.
— Шан-Го... Это дом Ассури... Они не пустят чужаков... — Разум, принимая звуковые волны, искажал их, делая голоса механическими, не позволяя мозгу привязываться к эмоциональной окраске. "Читает мысли. Враг."
— Как же мне не читать твои мысли, если ты молчишь и не отвечаешь мне. Да и была бы ты мне врагом, я бы убил тебя ещё наверху во время боя. — Ассасин дёргается. Всё же из погони выбыли не все... А этот... Этот как Ирганцы. Улыбаясь и мило щурясь они насиловали женщин, убивали Ассасинов, и продолжали жить, шутя и смеясь, ласкаясь друг с другом...
— Кто ты, Воин? Ты точно не из "этих"... — "эти" были выплюнуты с таким презрением, что девушка невольно сделала шаг назад.