Брэм поймал рукой ее подбородок и приподнял его.
— Веди себя так и дальше, и никто тебя не полюбит, — сказал он с лучезарной улыбкой и добавил: — Никто, кроме меня.
Роксана почувствовала, что еще минута, и она не сможет больше сопротивляться. А потом эти воспоминания о ласковых руках и жарких губах…
— Надо прибраться! — во всеуслышанье объявила она и в подтверждение этих слов сгребла со стола пакет из-под хлопьев и конфетные обертки. — Помогай мне!
Она пихнула Брэма локтем в бок.
— Ты же знаешь, какая я чистоплотная.
Через четверть часа кабинет блестел как новенький. Войдя в привычную колею, Роксана приободрилась и ощущала себя готовой к любой борьбе.
Она откатила тележку с ведром и шваброй обратно в туалет, а когда вернулась, на полу лежали обрывки журналов.
— Глазам своим не верю! — Она подозрительно посмотрела на Брэма. — Я только что вылизала здесь пол, мистер Тэйлор. Как ты умудрился так намусорить?
— Нет ничего проще, — с кривой усмешкой ответил Брэм.
— Радуешься? — вспыхнула Роксана, подобрала бумагу и швырнула ее в мусорное ведро. — Если ты устроил то же самое в остальных комнатах, то иди и убирай.
Брэм подошел к ней и схватил за талию.
— Я бы предпочел заняться кое-чем другим. — Он потерся носом о ее плечо.
— Я понимаю твои устремления, но ничего из этого не получится. — Ледяной тон отповеди никак не вязался с учащенным биением сердца. — Время развлечений кончилось, Абрахам Тэйлор!
— Ты на редкость соблазнительна, — задумчиво сказал Брэм. — Несмотря на всю свою викторианскую чопорность.
К трем часам весь четвертый этаж блестел. Роксана торжественно вручила Брэму пакет с туалетными принадлежностями.
— Кажется, все! Никому и в голову не придет, что кто-то был здесь все праздничные дни. — Три вертикальные морщины прорезали ее гладкий лоб. — Вот только поломанные автоматы… Объясняться предоставляю тебе. Ты был последним, кто в пятницу покидал банк.
— Благодарю, — сказал Брэм, располагаясь в кресле. — Что ты намерена делать дальше?
— Ну!.. — она кашлянула и продолжила: — Я намереваюсь надеть пальто и сапоги, по подземке добраться до центра и поймать такси до дома.
— А как же я?
— Ты? — Роксана нахмурилась и провела пальцем по лакированной поверхности стола. — Ты поедешь в аэропорт и будешь ждать самолета на Санта-Крус.
Брэм одарил ее лучезарной улыбкой.
— А раскаиваться не будешь? — спросил он доверительно.
Роксана рассвирепела.
— Ты для меня больше не существуешь! — бросила она. — Знать тебя не желаю!
— Браво! — Брэм зааплодировал. — И все же ты врешь.
Он заложил руки за голову и откинулся в кресле.
— И я могу доказать, что ты врешь, потому что знаю тебя лучше, чем…
— Опять психоанализ! Ладно, если ты так хорошо знаешь меня, догадайся, что я сейчас сделаю!
Она развернулась и решительно зашагала из кабинета.
— Никуда ты не уйдешь! — крикнул он вдогонку. — Хватит блефовать!
— Так, значит, я блефую, да? — бормотала Роксана, натягивая сапоги и надевая старую енотовую шубу. — Какая наглость! Он знает меня лучше, чем я сама! Ха-ха!
Она с размаху нахлобучила шапку и с громким топотом двинулась по коридору.
Брэм настиг ее у самого лифта.
— Эй, подожди! Что ты, черт возьми, делаешь? Куда ты собралась?
Роксана выдернула руку и повесила сумочку на плечо.
— А ты разве не в курсе? — с издевательским изумлением в голосе спросила она. — Я думала, ты все обо мне знаешь.
Она нажала на кнопку. Двери открылись, и Роксана шагнула внутрь.
— Как же так, психоаналитик? Так оплошать!
Роксана помахала рукой, и двери сдвинулись, заслоняя от глаз обескураженное лицо Брэма.
Брэм задумчиво потер щеку.
— Черт бы тебя побрал, Тэйлор, со всем твоим выпендрежем! Она не блефовала. Вот те на!
Лицо у него вдруг прояснилось.
— Впрочем, что я расстраиваюсь. Теперь мой ход, и уж кто-кто, а я сумею, — он щелкнул пальцами, — воспользоваться своим преимуществом!
Расчистка двора от снега при всей своей бессмысленности наполняла Роксану странным ощущением счастья. Отбросив в сторону очередную порцию снега, она поправила себя: не счастья, а душевного спокойствия.
Славное занятие — врезаться в снежные пласты, шаг за шагом очищать пространство перед собой, и ничего, кроме снега, не видеть, а чувствовать, как ноют мускулы и поет тело.
Роксана остановилась и чихнула. "Как там у меня нос?" — подумала она и сразу же вспомнила про Брэма. Семьдесят два часа назад этот ублюдок и его нос вихрем ворвались в ее спокойную, ясную, чистую жизнь. Именно чистую!
Роксана яростно отбросила в сторону еще одну лопату снега и остановилась, чтобы оценить результаты своих усилий.
— Кретинизм! — изрекла она с отвращением, и вместо того, чтобы продолжить работу, плашмя упала на снег.
Удивительно! Она, такая разборчивая, так быстро пошла на интимную связь с еле-еле знакомым мужчиной. Ох, ах, трах-тарарах — и все! И до свидания!
Может быть, все дело в возрасте. Роксана читала, что женщины достигают зрелости к тридцати годам, а ей в августе стукнет тридцать один. Может быть, разыгрались гормоны и выкинули такую шутку?
Роксана поворочалась, поудобнее устраиваясь в холодном, мягком, чистом сугробе — чистом, как вся ее предыдущая жизнь, как все ее помыслы.
И вот теперь все пошло наперекосяк, и ее уважение к себе поколебалось. Это было больно — едва ли не больнее, чем расставаться с человеком, которому она на миг доверилась больше, чем кому бы то ни было в этом мире.
В отношениях с Ричардом уважение к себе взяло верх над принципами. В отношениях с Брэмом верх, наоборот, взяли принципы. Верх над чем? Над любовью? Но она всегда считала, что чувство вызревает медленно и исподволь. Но как тогда объяснить огонь, загоравшийся в ней, стоило Брэму всего лишь посмотреть в ее сторону? Как объяснить смелость, с которой она отдалась ему?
Память о его ласках и теперь горячила ее, несмотря на холод и снег.
Роксана провела языком по губам и вспомнила соленый привкус пота на коже Брэма. Ее бросило в жар.
— Потрясающе! — пробормотала она. — Даже отсутствуя, ты не даешь мне покоя. Что же мне делать? Замерзнуть здесь? Прекрасный заголовок для телевизионных новостей: Женщина-антрепренер найдена замерзшей во дворе собственного дома!..
Ее мысли вслух прервал внезапный автомобильный гудок. Роксана села в сугробе и всмотрелась в голубой "Ниссан", медленно пробиравшийся по дорожке к гаражу. Машину она не узнала, а вот водителя — с первого взгляда.
— Абрахам Тэйлор, какого черта ты здесь делаешь?
Брэм вышел из машины, подошел к ней и без особых церемоний отряхнул ей зад и спину.
— Я? Я намерен провести здесь свой отпуск.
9
— Отпуск?! — Роксана почти взвизгнула, так что сама испугалась и зажала рот. — Что ты хочешь сказать? Отпуск… Почему здесь?
Брэм, снисходительно улыбнувшись, повернулся к дому.
— Итак, вот он — замок Мердок! Ну что ж, я был прав. Довоенный дом из красного кирпича с верандой. Добротно спланированный, в компании таких же хорошо сохранившихся домов. Солидность, основательность и уют — очень хорошо!
Произнеся это с отрешенно-задумчивым видом, он направился прямо к дому. Роксана засеменила за ним. Под ногами поскрипывал снег.
— Ты развязался с банком и решил переключиться на торговлю недвижимостью? — зловредно спросила она.
Брэм всей грудью вдохнул воздух.
— О, этот аромат морозного дня. Как я люблю его свежесть, смешанную с запахом дымка! — Он постучал костяшками по зелено-красной обивке двери. — Очень мило.
Пропуская мимо ушей ворчание хозяйки, он открыл дверь и прошел внутрь.
— Очаровательно… Дыхание весны посреди сибирской стужи. Желтые подушки на коричневой мебели. — Брэм пощелкал языком. — Рокси, а ты говорила, что ненавидишь желтый цвет?