Господи правый! Кэм презирал это. Но должен был признать: ему становилось лучше. Чем больше он вспоминал, тем больше привыкал к всплескам эмоций. Теперь приступы не заставали врасплох, как несколько недель назад.
— И насколько я понимаю… Кэм, у тебя была теория, почему он выбрал именно вас, — терпеливо продолжила Гейл. — Ты говорил об этом, пока Виктор, Шон и Ланс пытались открыть дверь.
Кэм пожал плечами и тяжело вздохнул. Сказанное Гейл вообще-то было не совсем верно. Все сходились в одном мнении относительно мотивов Психа. Кэм всего лишь дорисовал картину. То, что казалось догадкой, благодаря мыслями Кэма стало правдоподобной теорией.
— Я только сказал про нашу одежду, — буркнул Кэм. — Типа похоже на правду.
***
Пока Кэм прочищал ему рану от пули на бицепсе, Остин откинул голову назад — казалось, у него кружилась голова. Как Кэм и предлагал, несколько парней испробовали пистолеты на бронированных дверях и одну сумели открыть. Патроны закончились, но открытая дверь оказалась входом в складское помещение. В нём мужчины много чего нашли: аптечки, посуду, туалетную бумагу, бритвенные станки, зубные пасты и щётки… Но самое главное, там обнаружились ящик с инструментами и монтировка, с помощью которых Виктор, Шон и Ланс попытались открыть дверь, как все надеялись, на свободу. Оружие помогло нанести некоторый ущерб, и теперь оставалось только сделать последний рывок.
Тем временем Тим с Чейзом охраняли сумасшедшего ублюдка, сидевшего в наручниках в старой камере Криса и Пита. Она была выбрана не случайно: в одном углу находилась труба — отличное место, чтобы приковать Психа.
Кэм с Остином расположились на ступеньках подвала с аптечкой.
Как-то странно было передвигаться свободно, даже будучи неизвестно где запертыми. В подвале было довольно темно, а испарения разлитого бензина ухудшали и без того тяжёлую ситуацию. Но всё же это был маленький кусочек свободы.
— Вы не должны жить! — выкрикнул Псих. — Это неправильно! Совсем неправильно!
— Заткнись! — рыкнул Кэм, повернув голову в сторону камеры. Его ладони на бицепсе Остина замерли, но он их не убрал. — Мне плевать. Просто… снесите ему на хрен башку!
— С удовольствием, — послышался тихий голос Чейза. Вскоре он уже колотил похитителя.
Кэм вздохнул и продолжил наносить на руку Остина антисептический крем.
— Я тут подумал, — сказал он тихо. — Что можно сказать, глядя на всех парней?
Остин, похоже, решил, что Кэм хочет отвлечь его от боли.
— Ничего. Только что они такие же избитые и грязные, как мы.
Кэм хмыкнул:
— Одежда. Все в рабочей одежде. За исключением Шона, он безработный. У Пита тоже не было работы, но… — Пита уже не было в живых, так что на самом деле это не имело значения.
— Я не в рабочей одежде, — заметил Остин и зашипел — Кэм положил на рану стерильный тампон. — Чёрт!
— Прости. Но вообще-то да, ты вроде как в ней. — Кэм многозначительно посмотрел на изорванные штаны Остина. — Псих забрал тебя, когда ты был в штанах с логотипом строительной компании.
— Верно, — согласился Остин. — И? К чему ты ведёшь?
Вместо ответа Кэм глянул поверх лестницы:
— Шон! — Непрекращающийся шум, производимый тремя мужчинами, которые пытались открыть тяжёлую стальную дверь, на мгновение затих. — Что ты делал, когда тебя схватил ублюдок?
Какое-то время стояла тишина, а потом явно уставший Шон ответил:
— Я выходил из закусочной. А что?
Кэм сосредоточенно нахмурился. Потом задал следующий вопрос:
— А что ты делал до этого? Что делал в тот день?
— А что? — По голосу было слышно озадаченность Шона. — Что за игра в «Двадцать вопросов»?
— Просто ответь, — проговорил Кэм быстро и нетерпеливо.
Он чувствовал, что Остин улыбался, и был уверен — это потому, что Остин его уже знал: его характер, его нетерпеливость. На секунду Остин наклонился к нему, но потом нахмурился и отстранился, быстро тряхнув головой.
— Перед обедом, — продолжил Шон, который, казалось, вспоминал день своего похищения, — я забрал смокинг сына… для танца на день Святого Валентина. И, э-э… Я искал работу. У меня была назначена пара собеседований. Поговорил с людьми возле биржи труда…
— Возможно, это оно. — Кэм щёлкнул пальцами и кивнул. Потом продолжил заматывать руку Остина и заговорил, понизив голос. Шон уже выбыл из разговора. — Представь, Псих пытается найти следующую жертву. Он следит за Шоном, который выглядит как обычный парень, и срывает джекпот, потому что Шон заходит на биржу труда и неосознанно объявляет всему миру, что он безработный. — Кэм ненадолго замолк. Он аккуратно оторвал кусок медицинской ленты и закрепил ею повязку Остина. — В результате у Психа оказалась пара безработных, пара строителей, один механик, один почтальон, один слесарь… как-то так. Никаких офисных работников. — Он посмотрел на Остина. — Никакой Лиги плюща или других крутых колледжей. Никакого успеха.
Остин поднял брови:
— В строительстве крутится очень много денег. — И продолжил, пояснив несколько причин. Бейкерсфилд был привлекательным главным образом для нефтяной промышленности и сельского хозяйства, ещё тут был низкий налог с продаж, поэтому многие компании перебрались сюда — или туда? — в зависимости от того, где они сейчас находились. Земля стоила дёшево, и когда какой-то бизнес обосновывался в Бейкерсфилде, это приводило к расцвету других предприятий. Строительство определённо было одним из таких. Заводы и производственные склады, жилищные проекты и строительство дорог… список можно было продолжать бесконечно.
Но Кэм отмахнулся:
— Это не имеет никакого отношения к делу. Неважно, сколько зарабатывает механик или строитель. Когда ты слышишь о них, тебе не приходит на ум слово «успех». И при виде почтальона ты совершенно точно не думаешь о его академическом успехе.
— Так вот что ты пытался сказать раньше, — пробормотал Остин. — Мы говорили о любых возможных связях, и ты упомянул работу каждого.
Кэм кивнул и вытер выступивший на лбу пот:
— Вот что нас объединяет. Черновая работа, так сказать. Ты же помнишь, как грёбаный ублюдок вызверился на вас с Тимом, когда услышал про ваши дипломы. Что-то с этим не так. Он не выбирал случайных прохожих.
***
Кэм начал рассказывать, и Гейл кивнула. На этот раз его голос не срывался, кроме того, необходимость говорить давала возможность оставаться в настоящем и не позволять затягивать себя в прошлое.
— К той же теории пришёл и мистер Моррис. — Виктор говорил о профайлере ФБР, которому поручили давать ответы тем, кто имел вопросы. Кэм к ним не относился. Возможно, теории и были правильными, но только больной ублюдок мог их подтвердить.
— Но это никак не согласуется с реальной семьёй сумасшедшего придурка, — заметил Шон. Выглядел он при этом расстроенным. — Я из рабочего класса, в то время был безработным, а он постоянно называл меня Скоттом, хулиганом из старшей школы. Но реальный Скотт… В его интервью я прочитал, что он адвокат. Женат, имеет детей, занимается благотворительностью… в общем, полный пакет.
— Да, — согласился Виктор. — Я должен был играть роль его старшего брата, который сейчас в газетах несёт всякую бредятину про этого безумца. Говорит, что они были близки, но меня всё равно подстрелили. В любом случае, он — этот Фред, старший брат — успешный представитель, чёртов лоббист какой-то нефтяной компании.