- Ясно.
Рой помолчал, а затем улыбнулся и спросил:
- Гляжу, ты неприятностей не боишься?
- Нет.
- Ну и правильно, братишка. Никого не бойся, в обиду тебя не дам и ничего вам с Михаром не будет. Сьеррэ из 11-го легиона, а вы из 8-го, и у вас свое начальство, так что его приказы имели право не выполнять. Тем более, насколько я понимаю, вы сопровождали важный груз и по дороге имели стычку с противником. Так было дело?
- В общем-то, так.
- Вот на этом и стойте. Но с младшим Эраховым ссориться не советую. Сам я с ним не знаком, но говорят, что человек он вспыльчивый и весьма обидчивый. Ну и, кроме того, он часть нашей команды, которая идет вслед за князем Айриком.
"Если у вас такая команда, - промелькнула у меня мысль, - то мне с вами точно не по пути. Зачем мне такие друзья?"
Брат налил вина, протянул мне кубок и сказал:
- Впрочем, есть и хорошая новость. Пришла твоя медаль за стычку с вампирами вблизи города Тараих. Завтра после подъема флага получишь награду. Ты рад?
- Пока не знаю, - я одним махом выпил вино и встал. - Пойду спать. Благодарю за заботу и прием, но завтра у меня тяжелый день.
- Слабоват ты, братец. Вот я в твои годы...
"Пошел ты, - покидая шатер, подумал я. - В мои годы ты во дворце в необременительном карауле стоял, а потом на дуэлях до первой крови дрался и вместе с дамочками в садах обжимался. И это подвиг? Нет уж, братец. Тебя бы в крепость Дер-Вагат, когда мы ее штурмовали, и кровь рекой лилась. Вот это испытание, а твои столичные похождения и служба при штабе командующего армией отдых. Так что не надо мне рассказывать, каким ты был. У тебя своя судьба, а я двигаюсь отдельно".
Шатер брата остался позади. Свежий ночной ветерок взбодрил меня, и я направился к своей палатке. Однако в расположении легиона меня перехватили.
- Корнет Руговир? - дорогу преградил незнакомый поручик в обычном пехотном мундире.
Правая рука легла на рукоять скьявоны, и я кивнул:
- Он самый. С кем имею честь?
- Поручик Бастон, - он кивнул и добавил: - Адъютант майора Кано. Он приглашает вас в гости.
От сердца отлегло. Кажется, это не покушение. И я направился вслед за поручиком, который какими-то темными лагерными закоулками, мимо отхожих мест и обозных фургонов, вывел меня к палатке заместителя начальника контрразведки 8-го легиона майора Кано.
***
Тейваз Кано опустил голову и почувствовал, как проваливается в сон. Однако спать было нельзя, и он встряхнулся. После чего "черный клинок" достал фляжку с крепким бодрящим настоем и сделал большой глоток.
Кровь быстрее побежала по венам и лицо контрразведчика покраснело. Ему стало легче, пусть ненадолго, и он начал перебирать документы, которые скопились за день. С самого раннего утра он находился в движении: допрашивал пленных, инструктировал конных егерей, встречался с рядовыми "черными клинками", которые были прикомандированы к боевым подразделениям, а потом присутствовал на военном совете старших офицеров восьмого легиона. Работы было много и проблем хватало, а людей, наоборот. На весь легион всего семнадцать "черных клинков", а требовалось в три-четыре раза больше. Поэтому майор зачастую занимался не своим делом, и в палатку вернулся уже затемно. А здесь вместо отдыха его ждали бумаги, которые требовалось хотя бы просмотреть и на каждую наложить свою резолюцию.
В руках Кано оказался первый документ. Один из агентов, высокородный морейский дворянин, сообщал, что в штабе князя Айрика Раена и среди комсостава 8-го легиона все чаще озвучивается мнение о неспособности царя Эрация править страной, как это делали великие предки. И агент составил список неблагонадежных офицеров, которые много болтают, хотя сам командарм хранит спокойствие, в порочащих его действиях не замечен и слов на ветер не бросает.
Начальник контрразведки легиона поставил резолюцию: "Не обращать внимания, продолжать наблюдение", и майор Кано сделал то же самое. Князь Айрик знал, что за ним присматривают "черные клинки". А контрразведчики знали, что он об этом знает. Такая вот игра. Все в курсе того, что происходит, но сейчас это было неважно. Главное - победа, а внутренние разборки могут подождать. И тут у каждого свой резон. Князь Айрик считал, что после захвата Рубайята, когда у него появится сила и будет поддержка воинов, никто не сможет его остановить. А "черные клинки", которые понимали, что без веских доказательств и оснований царь Эраций своего родственника наказывать не станет, копили материал, следили и ждали удобного момента. Пусть сиятельный вельможа, который командует самой сильной морейской армией, продолжает служить и воевать, лишь бы не зарывался. Ну, а если он потеряет чувство меры и попробует выступить против царя, так война дело опасное - прилетит из темноты арбалетный болт "вражеского" диверсанта, и нет князя. Был у потенциальных мятежников и свергателей законного государя лидер, но злая смерть унесла его драгоценную жизнь. К сожалению, господа. Конечно же, к огромному сожалению всего народа и "черных клинков" в частности. И царь здесь, разумеется, ни при чем, а во всем виноваты враги Великой Мореи.
Следующим документом, которым занялся Кано, было донесение командира конно-егерского батальона майора Киникара. За минувшие сутки его подразделение, которое вылавливало диверсантов и оказавшихся в тылу морейских войск вражеских воинов, девятнадцать раз вступало в бой. Потери батальона достигли сорока семи человек только убитыми, но результат впечатлял. Уничтожено свыше двухсот и захвачено в плен более ста пятидесяти вражеских солдат. Разгромлены четыре крупных рубайятских отряда и еще два рассеяны. Взято немало оружия, перехвачен табун в сто пятьдесят породистых лошадей и было обнаружено поселение болотных гаррид, к которому отправилась усиленная магами пехотная рота. Однако майору Киникару не хватало сил. Приставленные к его батальону чародеи находились на грани истощения, и он просил оказать ему содействие, выделив подразделению хотя бы трех-четырех "черных клинков", которые займутся допросом пленников и их сортировкой.
Резолюция начальника контрразведки была короткой: "Отказать. Пусть обходится собственными силами". А Кано решил, что Киникару необходимо помочь. Морейская армия, точнее, передовые ударные группы легионов, продолжали наступление широким фронтом, и объем работы у конных егерей должен был только возрастать. Правда, помимо этого батальона, который относился к 8-му легиону, были и другие, но это майора Кано волновало мало. Поэтому под резолюцией начальника он написал: "Рекомендую ходатайствовать перед командованием легиона о выделении конным егерям дополнительных сил. А так же прикомандировать к батальону Киникара десяток бойцов из особого резервного батальона нашего ордена".
Пауза. Короткий вздох и майор продолжил работу. Докладные записки о преступных деяниях некоторых офицеров, которые прикарманивали трофеи. Рапорт о дезертирстве двух солдат, которые убили своего сержанта, покинули расположение роты и переметнулись на сторону врага. Покаянные письма нескольких местных дворян, которые, чуть только припекло, решили перейти на сторону морейцев и утверждали, что всю свою сознательную жизнь мечтали быть подданными Его Царского Величества несравненного, милостивейшего, мудрого и благородного Эрация Раена. Длинный список документов из архива рубайятского герцога, который успел сбежать, но вся его переписка с эльфами, гномами и зарубежными друзьями попала в руки "черных клинков". А так же донесение разведчика, который находился в стане врага и сообщал о сосредоточении большой вражеской армии возле Сайгары, столицы Рубайята.
Все это требовало внимания, и Кано старался вникнуть в суть каждого документа. Но за пологом палатки раздалось осторожное покашливание и майор, узнавая своего адъютанта поручика Бастона, сказал:
- Входите.
При этом он машинально перевернул кипу бумажных листов чистой стороной вверх и блаженно вытянулся в кресле.