Комбат подгонял нас и правильно делал. Мы - штурмовики! Мы - самые лучшие солдаты морейского войска! Мы - на острие удара и в самом пекле! Мы - не имеем право на слабость! Поэтому, когда противник перешел в контратаку и попытался опрокинуть наши передовые части, а серьезно ослабленный штурмом Нархарда пятнадцатый пехотный полк попал в окружение, именно мы первыми покинули лагерь легиона и направились на выручку.
Впереди, в авангарде, конный взвод поручика Михара, а позади, в арьергарде, свежий линейный батальон, который отстал от нас на пару миль. Расстояние от стоянки легиона до поля боя, большого и богатого села Травена, около пятнадцати миль, и мы преодолели уже двенадцать. Привалы были короткими и жара допекала. На губах пыль, во рту сухость, а по спине течет струйка пота. Хотя нет. Лишней влаги в моем теле уже не осталось, а пот высох и застыл соляным ручейком.
В общем, тяжко. Но мы идем. Осталось всего три мили и батальон уже у цели, так что еще немного и бой. Разумеется, если враг не отступил. Однако это вряд ли. По сообщениям разведки и магов, которые поддерживают связь со своими коллегами в Травене, рубайятцы дерутся словно бешенные, накатят и отступят, а затем снова в атаку. Потому что впервые они вступили в битву не сами по себе, а при поддержке добровольцев из-за границы, тарримских конных стрелков и некромантов из Шитторо. А это значит, что придется иметь дело с новым противником, не только живым, но и мертвым. И пусть некроманты не всесильны и могут контролировать ограниченное число мертвяков, репутация у них жутковатая. Ну и, кроме того, всем известно, что некроманты, по крайней мере, верхушка темных магов в Шитторо, имеют доступ к порталам в иные миры, и что они могут оттуда притащить в наш, неизвестно. Достоверной информации об этом не было, а слухов хватало. В основном говорили про мощные боевые артефакты и про страшных монстров, которых невозможно убить. Но опять-таки это были только слухи, а каковы чернокнижники в реальном бою мы собирались проверить лично...
- К бою! - в уши ворвалась команда комбата.
- Первая рота! - мгновенно среагировал Рунольв, который временно, до прибытия нового командира, возглавил нас. - Сомкнуть щиты! Арбалетчикам зарядить оружие! Первый взвод прямо! Второй напра-во! Третий нале-во! Четвертый на месте!
Противника никто не видел, но команда была выполнена четко. Громыхая металлом и тихо матерясь, рота перестроилась в коробку и прикрылась щитами, а затем на холмах вдоль дороги замаячили всадники. Это были тарримцы, смуглые и курчавые дикари в малахаях. Одежка приметная, так что ошибки быть не могло. Лошадки приземистые, а луки небольшие, но опасные. Стрелы летят на двести шагов и могут быть с неприятным сюрпризом.
Тем временем на дороге появились всадники Михара. Они мчались к нам, и за ними шла погоня. Морейцы отступали, а противник, все те же самые тарримцы, гнался за ними по пятам и вел обстрел. К счастью, никто из наших конников не пострадал. Воины Михара добрались до батальона без потерь и прикрылись пехотным строем, а вражеские лучники попробовали осыпать штурмовиков стрелами.
Залп! Полсотни стрел с обеих сторон дороги зависли в воздухе и упали на дорогу. Практически все отскочили от брони и щитов, но одна попятнала нерасторопного новобранца из взвода Гуннара.
Второй залп! И противнику ответили наши арбалетчики. В роте пострадавших не было, а тарримцы потеряли трех или четырех бойцов и несколько лошадей. После чего, не принимая боя, они скрылись за холмами, а Гуннар воскликнул:
- Внимание! Стрелы отравлены! Целитель! Сюда! Скорее!
Из лагеря с нами вышли пять целителей, и один из них подбежал к раненому. Я был рядом и увидел, что молодой боец, румяный здоровяк, кровь с молоком, лежит в пыли и на глазах чернеет, а из его бедра торчит обычная хворостина всего с парой перьев. Было, Гуннар попробовал выдернуть стрелу, но вытащил только древко, а наконечник остался в теле воина. И тогда он без колебаний ножом вскрыл бойцу кожу, засунул в мясо пальцы и, подцепив кусочек металла, вытащил его наружу.
Целитель приложил к ране штурмовика левую ладонь, а правую опустил на грудь. Процесс излечения пошел. Руки мага засветились изумрудным светом, и в излечении раненого можно было не сомневаться. Маг опытный и оказался рядом вовремя, так что все будет хорошо и смотреть не на что. Другое дело наконечник. Вот это уже было интересно, тем более что он оказался с хитрецой. На лопасти желобок и закорючка. В желобок, наверняка, заливалась отрава, а закорючка для хорошего зацепа с мясом.
- Падлы! - выдохнул Гуннар и отбросил наконечник прочь.
- Точно, - согласился я.
На миг все затихло. Батальон по-прежнему стоял на дороге, а надо было двигаться дальше, и Агликано приказал продолжить марш.
Раненого, раны которого затянулись, а он сам заснул, положили на носилки, и три штурмовые роты вновь затопали в сторону Травены.
Иногда на холме появлялся одинокий лучник. Метнет стрелу и спрячется. Наши арбалетчики не зевали, и давали отпор. Но тарримцы ребята верткие, а мы были начеку и в броне. Так что ничего страшного, с обеих сторон без потерь. Штурмовики продолжали идти и спустя полтора часа, уже под вечер, оказались на месте.
Травена - вольное село у важной речной переправы, с местным самоуправлением и королевской грамотой, которая освобождала поселян от любых налогов и поборов. Народ здесь всегда жил неплохо и держался за свою волю. Поэтому травенцы имели оружие, частенько враждовали с местными феодалами и приходу морейцев многие даже обрадовались. Причем настолько, что селяне выслали навстречу нашим войскам депутацию старейшин, которые просили о защите и были готовы присягнуть царю. Это был хороший пример для наших пропагандистов и князь Айрик приказал незамедлительно занять село. Приказ был выполнен и первым в Травену вошел пятнадцатый полк, который практически сразу вступил в бой с превосходящими силами противника, которые отступали и стремились проскочить через реку. Однако наша пехота переправу удержала, и натиск был отбит. После чего была небольшая передышка, и новая атака. На этот раз с двух сторон и с применением магии. Полк оказался в окружении, и командир пятнадцатого попросил о помощи. И вот мы здесь, но вокруг все тихо. Часть большого села горит, а в поле множество трупов, которые стягиваются к погребальным кострам. Противника вроде бы нет. Однако он рядом. Из леса неподалеку постоянно выезжали всадники, которые стрелами беспокоили покойницкую команду, а на другом берегу реки слышался чужой барабанный бой, который сопровождался писклявыми звуками бескарийских дудок, сделанных из берцовой кости человека.
Одна за другой, штурмовые роты батальона вышли на окраину поселения, и комбат отдал приказ:
- Лагерь пока не разбивать! Привал! Выставить усиленные караулы! Возможно, придется помогать отставшим пехотинцам!
Уставшие воины повалились на землю, целители сразу пошли в госпиталь, а комбат умчался в штаб пятнадцатого полка. Мне тоже, подобно солдатам, хотелось расслабиться. Да куда там!? И пришлось наводить порядок.
- Сержант Юссир!?
- Я!
- Возьмите пять человек, и обеспечьте взвод водой!
- Есть!
- Сержант Шенни!
- Я!
- На вас ужин и костры!
- Есть!
- Сержант Эхуд!
- Я!
- Проверьте оружие рядовых!
- Есть!
Сержанты подняли воинов, и началась рабочая суета. Ну, а я выдвинулся на околицу и подошел к усталому и заморенному лейтенанту, который расположился у стены глинобитного сарая, и маленькими глотками пил из фляжки, судя по красной струйке на подбородке, не воду.
- Тебе чего, штурмовик? - увидев меня, он завинтил фляжку и вопросительно кивнул.
- Корнет Руговир, - представился я. - Хотел узнать, что тут происходит и чего нам ожидать.
- В бою уже был? - спросил лейтенант и, не дождавшись ответа, сказал: - Вижу, что был. Присаживайся.
Я присел, и пехотинец кивнул на поле: